Над головой мигали и жужжали лампы дневного света, в воздухе стоял запах клея и всевозможных красителей, смешанный с успокаивающим ароматом крепкого кофе. В мастерской, где реставрировали гобелены, играло радио. Когда они проходили мимо комнаты, предназначенной для шляп и аксессуаров, оттуда вдруг раздался чей-то хриплый смех. В крохотном соседнем помещении горячо спорили о том, можно ли склеить кожу или лучше использовать заклепки. Но чем дальше они шли, тем тише становилось. Теперь повсюду, ровными рядами, чуть не до самого потолка, висела одежда. Коридор был уставлен штабелями каких-то коробок, а стены чуть ли не сплошь оклеены старыми афишами и плакатами. Под потолком повсюду виднелись перекладины, с которых свисали пальто и шинели Викторианской эпохи, платьица от знаменитой Мэри Куант, придумавшей мини-юбки, и вечерние платья от Армани. Повсюду стояли, лежали, валялись отдельные части манекенов, из черных мешков для мусора торчали руки, со шкафов таращились в пространство головы. «Сколько же здесь подлинных, редчайших сокровищ, обломков жизни людей, которых давно уже нет на свете, спасенных от небытия раритетов, тщательно изученных и любовно восстановленных», – невольно подумала Кейт.
Они свернули за угол и подошли к двери кабинета, расположившегося на отшибе, подальше от шума и суеты. Там, за длинным столом, заваленным образчиками ткани, бумагами, газетами, журналами, справочниками, уставленным чашками с недопитым кофе, работал за компьютером худощавый человек лет шестидесяти с лишним, облаченный в оригинальные, от Вивьен Вествуд, штаны в красную клетку и в рубашку с закатанными рукавами. На голове копна ярко-розовых волос, сквозь очки в толстой черной оправе блестят голубые глаза. На стене за его спиной висела обширная коллекция реликвий, связанных с Девой Марией.
Хозяин кабинета встал:
– Здравствуйте. Меня зовут Тео. Садитесь, пожалуйста. Не хотите чего-нибудь выпить? Кофе? Минералки?
– Нет, спасибо. – Кейт робко присела на краешек стула.
Он рассмеялся:
– Ну что вы так нервничаете! Не пугайтесь моего экстравагантного вида, просто мы сейчас готовимся к новой выставке, посвященной течениям «дада» и «панк». Называется «Радикальные голоса в истории моды». Мы с Сэм иногда немного увлекаемся, вы не находите? – Он подмигнул ассистентке.
– Вообще-то, мне очень нравится ее платье, – поспешила заверить Кейт.
Лицо Сэм просияло.
– Сшито по оригинальным выкройкам шестидесятых годов Пьера Кардена, я нашла их в Интернете. Меня вообще интересует разовая одежда для разового выхода в свет. И пригодная для переработки. То есть разовая, но при этом пригодная для переработки, – поправилась она. – Сейчас я занимаюсь непромокаемой одеждой в стиле «Бёрберри», полностью сшитой из черных мешков для мусора. Пытаюсь изготовить образцы.