Огорошенная Ксения глядела, как Личиха утирает ладонями углы рта, словно снимает с них выступившую пену, и не могла понять, откуда эта ее злоба, всегдашняя, постоянная, откуда она именно сейчас-то, когда и так некуда деться от горя.
В отличие от подружки, Нюрочка опомнилась быстро. Она хлопнула себя по бедрам и, предвкушая удовольствие от конфуза противницы, спросила:
— Твой-то где опять, твой-то, каторжник, ведьма ты лупастая?
Нюрочка знала, что делала: Егор Литков, первый бузотер в Городке, опять сидел в тюрьме, куда угодил перед самой войной за драку. Когда Литков бывал пьян, — а это случалось регулярно, каждые аванс и получку, — его душа переполнялась жаждою ругани и скандала. До утра похмельного дня он успевал подраться с женой, побить стекла у соседей, потерять в самим же вызванной потасовке очередной зуб и, в свою очередь, раскровенить кому-нибудь физиономию, — успевал, как говорится, насолить всему околотку. Посадили его после Майских праздников, об этом все хорошо знали.
— Мой-та-а?! — Личиха, против ожидания, ничуть не стушевалась. Повернувшись к своему крыльцу, она приглашающе откинула руку и, придав голосу крепости и веселости, позвала — Взойди, глянь!..
Словно по ее знаку, за дверью что-то скрипнуло, створка распахнулась, и на пороге появился Егор.
— Ведьма… — прошептала Ксения, а Нюрочка, не веря глазам, быстро переступила ногами, сделала два-три шага вперед и немо уставилась на Литкова. Егор был в картузе, из-под которого торчали запущенные, как всегда, вихры; одежка — какая-то поношенная форменная тужурка — с чужого плеча.
— Что бельма выкатила? — спокойно ковыряясь в зубах, сказал он Нюрочке. — Не узнаешь?
Будто подтверждая его слова, та растерянно качнула головой.
— Чего они? — повернулся Литков к жене.
— А спроси… — Личиха подперла кулаками бока. — Жуликов в нашем доме ищут. Отступить хотели, да не вышло; дом кинули, а теперь, глянь-ка, опять хозяевами вернулись. Наши пряли, а ваши спали… — Личиха набрала побольше воздуху и обратилась к Нюрочке — А ты, коротышка брехливая, чего воду мутишь? Чего зыркаешь, ищешь, где не клала? Может, в хату тебя завесть, носом в углы ткнуть? А этого ты не хотела? — Она развернулась и шлепнула себя по рыхлому заду.
— Нюра, Нюра, — ухватила Ксения подругу за рукав, — да что ты с нею… Идем…
Обескураженная Нюрочка качала головой:
— Вот уж взаправду ведьма, прости мою душу грешную. Вот уж взаправду, чтоб ей пусто было!..
— Чеши, чеши отсюда, — бросил с крыльца Литков. Он был трезв и говорил поэтому спокойно. — Раскудахтались…