Его рука скользнула мне на затылок.
— Черт, женщина. Ты сводишь меня с ума.
Он убрал руку, когда вернулся фотограф, и отошел на свое место у дальней стены. Он стоял там, скрестив руки на груди и наблюдая. Каждая секунда на кровати, казалось, пробуждала мои чувства, когда я представляла его тело сверху на мне. Мои щеки горели, конечности дрожали, взгляд был чувственным.
— Magnifique! (фр. Блестяще!), — улыбаясь, повторял фотограф с каждым щелчком камеры. — Очень красивая.
Я чувствовала себя живой и снова вошла в колею. Теперь, видя реакцию Ремингтона на мои позы на кровати и зная, что я являюсь причиной этого собственнического выражения на его лице, соблазнение стало моим супероружием.
Селена
Сразу после фотосессии мы попрощались с Грейс. Она по очереди обняла и расцеловала нас в обе щеки, прежде чем удалиться в свой кабинет, где у нее проходило совещание с одним из дизайнеров. Ремингтон схватил черную кожаную куртку с вешалки на стене у двери, надел ее, а затем помог надеть плащ мне. Как только я скользнула в него, он взял меня за руку. Мы вышли в туманное утро, направились к парковке и остановились напротив блестящего черного мотоцикла. Я взглянула на него, затем вверх на серое небо и посмотрела на Ремингтона.
— Ты не против? — спросил он, разглаживая большим пальцем складочку, образовавшуюся между моих бровей.
Я закусила губу. Что если пойдет дождь? Дороги станут скользкими, и для нас все может закончиться…
— Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Обещаю.
Я облизнула губы и кивнула. Наслаждение маленькими удовольствиями, которые я обещала себе, когда уезжала из дома. Кроме того, несмотря на беспечность, которую он излучал, он был очень осторожен. Это чувствовалось в каждом движении его сексапильного тела.
Я улыбнулась.
— Знаю.
Он кивнул, видимо, довольный моими словами. Может быть, то, как он заглянул мне в глаза, когда давал обещание, или стопроцентная уверенность, прозвучавшая в его голосе — что бы это ни было, я доверяла ему.
Ремингтон достал еще одну куртку из багажника под сиденьем, я сняла плащ, сложила его, положила в багажное отделение и натянула мотоциклетную куртку. Затем он взял шлем, надел его мне на голову и застегнул застежку под подбородком, глядя мне в глаза.
— У тебя красивые глаза.
Он улыбнулся.
— Спасибо. А ты, моя леди, выглядишь умопомрачительно, — он завязал в узел мои буйные кудри на спине, затем взял второй шлем, надел его и застегнул под подбородком.
— Лесть ничего тебе не даст.
— А я-то думал, что она заведет тебя достаточно, чтобы ты позволила мне вытворять с тобой всякие грязные штучки на этом мотоцикле, — он наигранно вздохнул, перекинул одно крепкое бедро, седлая мотоцикл, и протянул руку мне.