– Вы заслуживаете изысканных яств, подаваемых лакеями в парадных ливреях, но чем меньше людей услышит нашу беседу, тем лучше.
– Я понимаю, – пробормотала Эмма, опускаясь на предложенный ей стул. Он стоял рядом со стулом Дерика, расположенном во главе стола, так что они могли разговаривать, не повышая голоса.
– Позвольте поухаживать за вами. – Дерик развернулся к буфету, чтобы положить в тарелку Эммы еду.
Эмма молча ждала, пока Дерик наполнял бокалы, и он был рад этому. Большинство женщин на ее месте болтали бы без умолку, и Дерик был немало впечатлен тем, что Эмма не стала этого делать. А ведь ее наверняка распирало от любопытства. Он совсем не удивился бы, если б узнал, что она сидит в буквальном смысле прикусив язык.
Когда Дерик склонился над Эммой, чтобы поставить перед ней тарелку, его окутал пьянящий аромат лаванды, исходящий от ее теплой кожи. Они сидели так близко, что от Дерика не ускользнуло мерцание обнаженной кожи Эммы и блеск ее янтарных глаз. Он сделал большой глоток вина, дабы промочить внезапно пересохшее горло. Поставив стулья подобным образом, Дерик исходил из соображений практичности. Ему и в голову не пришло, что тем самым он обрекает себя на очень долгий и мучительный вечер.
Виконт опустил глаза, откусывая копченое мясо, и попытался сосредоточиться на разработанной им стратегии. Любопытство Эммы пойдет ему на пользу. Отвечая на ее вопросы, он убьет двух зайцев: удовлетворит ее жажду информации и не расскажет при этом больше, чем должен.
Хотя «должен» – понятие относительное. Его никто не заставлял что-либо ей рассказывать. Но рискнуть стоило. Пусть Эмма поверит, что он раскрыл ей все свои тайны. Это поможет завоевать ее доверие, которое позже он сможет использовать в своих целях.
– Ну что же, – произнес Дерик, разворачиваясь так, чтобы как можно лучше видеть лицо Эммы. – Оставим светскую беседу и перейдем прямо к тому, ради чего вы сюда приехали.
Эмма, собирающаяся сделать глоток вина, закашлялась, ошеломленно кивнула и поставила бокал на стол.
Дерик сознательно шел на риск, хоть и прекрасно понимал, что это может поставить под удар возложенную на него миссию, поэтому ему необходимо было приложить все усилия к тому, чтобы свести этот риск к минимуму.
– Прежде чем вы начнете допрос, – произнес он, – я хотел бы попросить вас сохранить услышанное в строжайшей тайне. Я не хочу, чтобы кто-то еще знал о моем прошлом, ибо это сугубо личное дело.
Эмма понимающе кивнула.
Дерик подался вперед и внимательно посмотрел на мисс Уоллингфорд.
– Вы должны дать мне слово, Эмма, что никому не расскажете об этом разговоре. Ни брату, ни слугам. – Дерик улыбнулся, стараясь смягчить свои слова. – Ни вашему священнику.