Дерик вскинул голову.
– А вот этот факт известен далеко не всем. Откуда вы…
Эмма едва заметно приподняла плечи.
– Мне рассказала ваша матушка. – Леди Уоллингфорд заморгала и отвела взгляд. – После того, как я замучила ее расспросами о вас, – пробормотала она.
Дерик медленно откинулся на спинку стула, постаравшись ничем не выдать потрясения.
– Откуда матушка узнала, что со мной сталось? – Он никогда не рассказывал матери об этом. И не ожидал, что виконтесса захочет узнать, что случилось с ее сыном. Даже когда Дерик жил с ней, она не обращала на него ни малейшего внимания.
– Навела справки, конечно. – Эмма нахмурилась. – Полагаю, у нее остались какие-то связи во Франции… и вы – ее единственный сын.
Кожу Дерика закололо от недоброго предчувствия. Что же это за знакомые такие, которые могли предоставить его матери подобную конфиденциальную информацию?
Эмма заметила его беспокойство. Так не пойдет. Он подумает о своей матери и ее связях позже. А пока нужно остудить любопытство Эммы. И лучший способ сделать это – поставить ее в затруднительное положение. Дерик вновь подался вперед, и его губы изогнулись в ленивой улыбке.
– Вы мучили мою мать расспросами? Обо мне? Но почему?
Вспыхнувший на щеках Эммы румянец был красноречивее слов. Должно быть, ее детское увлечение Дериком пустило свои корни достаточно глубоко. И почему он этого не заметил? Дерик едва не фыркнул. Потому что ему было всего семнадцать лет. И он воспринимал ее как надоедливую прилипалу. Но теперь…
Эмма откашлялась.
– Мы обсуждали то, что случилось, когда вас арестовали, – многозначительно произнесла она.
Сейчас Эмма была взрослой прилипалой. Дерик окинул взглядом ее фигуру. Такой, от которой легко потерять голову.
– Да, действительно. – К счастью, Эмма не посчитала нужным продолжать разговор о виконтессе.
Дерик и не подозревал, что собеседница знала об его аресте. Проклятье! Нужно копнуть в этом направлении немного глубже.
– С таким цветом волос и таким носом, как у меня, мое французское происхождение было очевидно.
– Наполовину французское, – поправила его Эмма.
Что ж, пусть верит, что так оно и есть.
– Напряжение росло. Многих из нас, в основном молодых людей, держали отдельно от остальных. Хотели выяснить, какой стране мы преданны и насколько. – Дерик с трудом удержался, чтобы не содрогнуться. Он совсем близко подошел к тому, чтобы начать обсуждать эти так называемые «беседы», превратившиеся в допросы, пробуждавшие в душе… животный страх.
– Французы обратили внимание на меня. Они уже знали о моих связях во Франции. Как и о моем положении в обществе. О том, что однажды я унаследую титул виконта.