Она и сама не ожидала, что эти резкие слова вылетят из нее столь легко.
Он смотрел на нее с явным интересом. Выбросил окурок в снег, сорвал с ветки рябины несколько ягод, пожевал. Кивнул удовлетворенно:
– Уже не горькая. Пробовали?
Августина сердито отряхивала снег с подола пальто, не ответила.
– Я, честно говоря, ничего не понял, Августина Тихоновна. Собственно, кто это – мой предшественник?
– Ясно кто. Инспектор из Ярославля. Только я-то в курсе, что за инспектора к нам зачастили. Он мне удостоверение показал, а вот вы что-то медлите. Можете не церемониться, я готова.
– Какое удостоверение?
Его растерянность казалась искренней. Только разве проведешь женщину, столько повидавшую на своем веку?
– Красное, – невозмутимо отозвалась она.
– Вот как? Тот самый товарищ, погибший на охоте? И что же? Он задавал вам много вопросов?
– Как и вы. Причем в той же последовательности.
– И он сделал вам деловое предложение. Правильно ли я понял?
– Вы чрезвычайно догадливы, – не без сарказма ответила она.
– Я даже начинаю догадываться какое, – задумчиво произнес он, и было непонятно, как он сам к этому факту относится. – Но не пойму я, Августина Тихоновна, отчего вы так возмущены. Сейчас это, знаете, практикуется сплошь и рядом.
Здесь он усмехнулся одной стороной рта. И было непонятно – одобряет он подобную практику или же иронизирует по этому поводу. Срывал с ветки подмороженные ягоды и отправлял в рот. И еще жмурился при этом, будто это было невесть как вкусно.
Ей тоже захотелось пожевать ягод, поскольку нестерпимо тянуло курить. Но, протяни она руку к той же ветке, это, пожалуй, выглядело бы как мостик к взаимопониманию, а она не могла этого допустить. Новый инспектор, не раскрывающий своих карт, оставался для нее темной лошадкой.
– Я не знаю, где и что принято, но для меня это неприемлемо. И я хочу, чтобы вы это знали.
– Я учту, – с непонятным выражением произнес инспектор. – Но может, вы упустили свой шанс? Вам, вероятно, предлагали неплохую компенсацию?
– Я не подхожу для такого рода дел. У меня имеется существенный недостаток.
– Какой же?
– Я верю в Бога.
– Ну и что? Что-то я не припомню среди заповедей «не доноси на ближнего». Или есть?
– Не лжесвидетельствуй.
– Ясно, – кивнул он. – Лично мне про вас, Августина Тихоновна, уже кое-что ясно.
Он отправил в рот оставшиеся в горсти ягоды, развернулся и похромал по дорожке в сторону замка. Пройдя несколько шагов, остановился, обернулся и крикнул:
– Искренне рад знакомству с вами!
И у нее в ушах до вечера звучала эта фраза. Что она значит? Есть ли в ней второй смысл? Конечно, есть.