– Лучше бы не было этого вечера! Лучше бы ты ничего не говорила!
Он вышел, хлопнув дверью, калитка взвизгнула и жалобно застонала. Ася смотрела в окно, как Вознесенский пересекает площадь – враскачку, своей кавалеристской походкой, и ей на миг показалось, что он уходит от нее навсегда. Он никогда не уходил вот так. Они никогда прежде серьезно не ссорились.
Неспокойно было на душе у Аси. Ребенок плакал. Воздух был густой и душный, как перед грозой. До темноты Ася стояла на веранде, ждала мужа. Стемнело, пошел дождь. Алексей не возвращался. Он пришел под утро – промокший и пьяный. Ни слова не говоря, Ася раздела его и уложила на кушетку. Повесила у теплой плиты гимнастерку.
Но Вознесенский все что-то бормотал, все с кем-то разговаривал, зло и невнятно. Она подошла и села рядом с ним. Он смотрел на нее, будто не узнавая, и вдруг спрятал лицо в ладонях, и она поняла, что он с трудом сдерживает рвущиеся наружу слезы.
– Алешка, прости меня… Я не хотела.
– Я людей убивал! Понимаешь ты, людей! Ты знаешь, что… что у меня на душе? А они хотят, чтобы я еще…
Его плечи несколько раз крупно вздрогнули, судорога прошла по всему телу. Ася легла рядом, обхватила мужа, стала утешать как маленького, гладить по голове, пока он не успокоился и не затих во сне.
На другой день прямо со службы Вознесенского доставили в больницу. Асе сообщил об этом посыльный, и она, поручив ребенка соседке, побежала туда. Из прежнего персонала в больнице все еще служил фельдшер Оносов, он-то и встретил Асю у палаты.
– Августина Тихоновна, плохо дело, – развел руками Оносов. – Кровь горлом пошла. Рана открылась.
– Мне можно к нему?
– Отчего же нельзя? Можно.
Вознесенский лежал в отдельной палате. У кровати торчал штатив с физраствором.
Бледный и словно постаревший за несколько часов, Алексей попытался изобразить улыбку при виде жены.
– Обрати внимание, все та же диспозиция: он бездыханный лежит, она – у его ног в скорбной позе. Акт последний, завершающий.
– Поговори мне! – нахмурилась Ася. – Завершающий! У тебя только еще ребенок родился. Не смей, Вознесенский, понял?
– Пожалуй, это лучшее, что я могу сделать теперь для своего сына, – с той же улыбкой сказал он.
Ася не поняла этих его слов. Она тысячу раз вернется к ним потом, а тогда она не успела ничего возразить, потому что он вдруг вспомнил:
– Я так и не купил тебе новую шляпку и синий сервиз.
– Я подожду, – успокоила Ася. – Я умею ждать.
Ася держала мужа за руку. Впервые в его пальцах она не ощутила той силы, которая чувствовалась всегда.
– А где твое кольцо? – вдруг заметил он.