— Не стреляй… — захрипел, закрываясь руками, белесый тип с выпуклыми воспаленными глазами. Он пятился к торпедному аппарату и с удовольствием бы выхватил пистолет, если бы он у него был. Как скажешь, дружище, можно и не стрелять. Он ударил сжатым кулаком в полоску жиденьких усов над верхней губой — ей-богу, лучше бы тот позволил ему выстрелить! Задребезжали торпеды, выложенные в ряд на полу. Их еще не успели вставить в торпедные аппараты. Он мельком огляделся. «Перепланировка» налицо. Никаких лишних контейнеров в помещении для стрельбы. Только несколько откидных коек, прижатых к стене. Так уж повелось в отечественном флоте — где живут, там и стреляют. Здесь же наклонный люк над головой, через который осуществлялась загрузка. Вот они, пресловутые торпеды 533-го калибра — четыре штуки разложены вдоль стен под кроватями, еще четыре — под двумя торпедными аппаратами — красно-белой боевой частью к носу. Торпеды выглядели как новенькие! Оснащенные магнитными взрывателями, реагирующими на металл, с уровнями глубины, относительно устаревшие, снабженные двигателями внутреннего сгорания (современные торпеды используют электротягу за счет химических аккумуляторов, а то и ракетные двигатели). Но все равно оружие грозное — скоростное, дальнобойное, бесшумное. Хотя, если присмотреться, можно заметить, что краска кое-где отшелушилась, видна ржавчина. Но условия для их хранения, судя по всему, были идеальные: температура от плюс пяти до плюс пятнадцати, влажность — от пятидесяти до шестидесяти процентов…
Он вылетел обратно в центральный отсек — и вовремя. Там все уже было в пару и дыму, трещали и лопались трубы, бешено вращались стрелки манометров. Капитан с разбитой челюстью норовил подняться, выплевывая выбитые зубы. Его глаза вертелись, как стрелки окружающих его приборов. Рука по-прежнему пыталась дотянуться до пистолета, запрятанного под курткой. Глеб схватил его за грудки, поднял и резко встряхнул.
— Стоп-машина, злодей! А ну, останавливай свою колымагу! — Он не мог позволить, чтобы лодка, лишенная управления, плыла по узкой бухте сама по себе. До скалистых берегов считаные десятки метров, если субмарина треснется об скалу, она превратится в братскую могилу. А один из пассажиров на ее борту, ну, просто до одури хочет жить! Капитан, казалось, ничего не соображал. Но когда ствол автомата уперся под горло, в воспалившихся глазах объявилась кроха здравого смысла. Глеб схватил его за шиворот, подтолкнул к приборам. Заработала рукоятка телеграфа, ведомая нетвердой рукой. Начал замедляться винт в поворотной кольцевой насадке, выполняющий одновременно функции вертикального руля. Лодка задрожала еще сильнее, и Глеб невольно втянул голову в плечи. Боже, только не столкновение со скалой…