— Нет, — улыбался Глеб.
— Да ты у нас просто бог… — завистливо шептал Борька.
— Мне многие об этом говорили…
— Но у него пластырь на щеке, — внезапно заметила, справившись с болью, «наблюдательная» Лида. — Наверное, чирей выскочил.
— Да, действительно, — согласился Борька. — Ладно, хоть чирей. А то неприлично с твоей стороны, командир, быть таким целым…
— Какой еще пластырь? — изумился Глеб, хватаясь за лицо. И недоверчиво стал ощупывать въевшуюся в кожу медицинскую принадлежность. Он снял ее с покойного подводника — дабы выглядеть как он. И совсем забыл о ее существовании! Почему же Зоя не поинтересовалась? Не заметила? Или эта штука постепенно начинает принимать форму кожи? Он с ожесточением оторвал от себя лейкопластырь, и, видимо, зря это сделал — все присутствующие как-то пошленько захихикали, и ему пришлось растирать лицо, чтобы избавиться от этого вызывающе чистого пятна.
— Но это еще не все… — споткнувшись, выдал Антоха. Он поколебался, продолжать ли, и все же рискнул: — Товарищ майор уверен, что с ним была девушка. Мы искали ее, искали, но так и не нашли. Он говорит, что она пропала, и так горячо доказывал, что она была на самом деле…
— Девушка? — немедленно возбудился Борька. — Ух, ё… Командир, о чем он? Ты познакомился с девушкой? Она была в ночной рубашке?
Он краснел, злился, исконные русские комментарии теснились у горла. А они, жутко обрадовавшись, принялись его донимать (эти язвы и на смертном одре кого угодно достанут!), требовать объяснений. А когда не вытянули из него ни слова, переключились на Антоху. И тот, краснея и бледнея, взялся обо всем рассказывать, поглядывая на набычившегося майора и с раскаянием, и с интересом.
— Какая щекотливая ситуация, — вынесла компетентное заключение Лида. — Ну, ничего, Глеб Андреевич, ничего, и тебя вылечат, и нас вылечат. Неплохая, кстати, компания подобралась — двое больных, один сумасшедший и желторотый салажонок.
— Ладно, хватит глумиться, — отрезал Глеб. — Время покажет, кто из нас сумасшедший. Давайте решать, что делать. Не знаю, как вы тут вытаскивали пули из себя, любимых, но если в ближайшее время вы оба не попадете на стол к хирургу, то в недалеком будущем попадете на другой стол.
— Ужас какой, — испугался Борька. — Отрежут ногу и обе руки. Уж лучше сразу голову.
Глеб повествовал лаконично, сжато, исключив из повествования «девушку» и все, что с ней было связано. Никакой лирики, никаких причинно-следственных связей, только факты: периодическое удаление из банды «лишних» членов; мертвые чекисты Вертинского (включая самого Вертинского); погрузка торпед на подводную лодку, уничтожение подводной лодки, торпед и экипажа, звонок Бекшанскому, выявление остатков банды, поджидающих с грузом некий транспорт — судя по всему, надводный…