– Да, Володя, – меланхолично кивнул головой Лев и уселся напротив лейтенанта, забросив ногу на ногу, – с канализацией у тебя тут все нормально.
– Не работает, – растерянно ответил лейтенант.
– Ты не представляешь, в какую западню ты меня заманил, – вздохнул Гуров. – Если бы я был миллиардером, известным политиком, я бы еще понял, но…
– Наверное, провод оборвался, – снова невпопад ответил участковый. – Надо на улице посмотреть.
– Пойдем, – согласился сыщик. – Я подозреваю, что у вас тут все не работает, даже то, что в принципе и сломаться не может. Люди-то хоть в поселке есть, а то, может, нет никого, вымерли все, пока ты отсутствовал?
– Шутите, – вставая и надевая головной убор, улыбнулся участковый.
– Я не столько шучу, сколько пытаюсь понять, где я тут буду жить, – проворчал Гуров.
– Шутите, – снова констатировал участковый. – Сейчас найдем работающий телефон. А если что, так у нас на узле связи есть штатный техник. Может, у него временные неполадки. Вы знаете, товарищ полковник, за время моей работы в этом поселке еще не было случая, чтобы связь не работала.
Несмотря на уверенные интонации, участковый двинулся вдоль улицы к зданию администрации слишком торопливым шагом, чтобы это ускользнуло от внимания сыщика. Разволновался лейтенант! Неудобно перед московским полковником? Или правда волнуется, что поселок мог оказаться совсем отрезанным от внешнего мира? Не Северный же полюс, в конце концов! Чебриков тоже, видимо, понял, что щеголять статистикой поломок при его стаже работы в этом поселке глупо, и замолчал.
Второй дом от участкового пункта оказался кирпичным. Впереди еще несколько домов выделялись добротностью постройки, а потом к лесу снова шли деревянные срубы. Гуров с интересом посмотрел на табличку справа от двери: «Белореченская поселковая библиотека». Не успел он подумать о том, что когда-то поселок действительно жил бурной современной жизнью, раз библиотека занимала весь этот большой дом, как дверь неожиданно распахнулась и на пороге появилась женщина в кожаной куртке, из-под которой виднелось шерстяное платье, и в резиновых сапогах. Она выглядела немного рассеянной и даже вдруг споткнулась на третьей ступеньке, зацепившись носком сапога. Сыщик мгновенно сделал шаг назад, поймал женщину за талию, не дав ей упасть, и, наконец, разглядел ее лицо, еще не особенно тронутое морщинами, – вполне ухоженная кожа, чуть припухлая нижняя губка, вздернутый кончик носа и большие, просто огромные карие глаза. Они смотрели на Гурова очень странно, с каким-то ожиданием или даже страхом. И эти глаза подтолкнули Гурова обронить немного неуместную для этих мест фразу: