– Не переусердствуй, – заметил Крячко. – У меня еще много вопросов.
Парень молча выпил вторую рюмку и, немного успокоившись, сел на стул, подальше от Крячко. Тот вопросительно взглянул на него, и Ярко доверительно заговорил:
– Поймите, вы зря тратите на меня время. Я не убивал. Мне это ни к чему.
– Тем не менее, кто-то ее убил.
– А как… как она погибла?
– Ее утопили в Москве-реке. А перед этим свернули шею.
Ярко побледнел. Казалось, его сейчас стошнит.
– Увольте! Увольте! – замахал он руками. – Как я смог бы ее утопить, если я даже плавать не умею? Да у кого угодно спросите, не умею! Да и вообще воды до ужаса боюсь! К тому же свернуть шею… Мне уже плохо даже от одной мысли об этом.
Оценив внешний вид парня, Крячко тоже подумал, что он вряд ли был в состоянии это сделать. Но чувство, что на него можно еще надавить, не отпускало его, и он был уверен, что Стасика надо «дожимать».
– Повторяю – кроме тебя, подозреваемых нет. Кто еще мог это сделать? Не случайный же прохожий.
– Да откуда мне знать, кто это мог сделать? Да и знакомым я был далеко не единственным у нее! Кстати, она общалась с одной очень темной компанией!
– О чем речь? – поинтересовался Крячко, догадываясь, что скажет парень.
И точно, Ярко тут же перевел разговор на готов.
– Да подружилась она тут с каким-то сбродом! Сборище бездельников, отбросов общества! Тунеядцев! – На его лице было написано явное отвращение к «сброду», оно пылало гневом убежденного труженика.
– Можете поподробнее? – поинтересовался Крячко.
– Конечно. Был у нее друг какой-то, гот. Андрис, Эндрис… Кажется, так. Вот она и моталась с ним по его знакомым. У них там чуть ли не секта своя была. Готами себя называли. Собирались ночами на кладбищах, занимались какими-то мутными делами… Словом, личности темные. Она поначалу совсем с ума сходила от них. Одевалась так же, как и они, ночами пропадала, даже татуировку сделала с их символикой, представляете?
– Знаю я про их компанию, – кивнул Крячко. – Общались. Только вот Вика от них еще зимой ушла. Из-за тебя.
– Это они так сказали, ха! – с сарказмом воскликнул Ярко. – Да они вам что угодно скажут! Это же готы! Как можно сравнивать их слова со словами приличного человека? Не поделили что-то, вот и убили. Или вообще обряд какой проводили, черт их знает! Сатанисты и безбожники. А я – истинный христианин!
Он с гордостью обнажил цепочку на шее с золотым крестиком, потряс им, словно в доказательство своей невиновности, и продолжил: – Им вообще верить нельзя! А она – как ушла, так и вернулась! Вика – девушка общительная, я бы даже сказал, болтливая. Так что, скорее всего, они ее и убили. – Ярко убежденно мотнул головой и налил себе еще коньяка.