В своем праве была…
И вот тепериче в гости… и как быть? Отказаться? Так не затаит ли она обиду? А ежель затаит, как с оною обидой жить? Барсуковцам с нее беда выйти может… Согласиться… так не ведаю я, по-за какою надобностию она меня видеть возжелала.
Иль не меня?
Княжна Зослава с сопровождением… так сказано было… а в глазах-то холопьих видно, что не считает он меня княжною, вот ни на грошик. И если не лыбится, то едино из боязни, что хозяйке нажалуюся. А так бы и плюнул под ноги этакой-то княжне.
— К ужину ожидають, — сказал он да голову задрал, аккурат что петух наш, перед курами выступаючи. — И велели передать, что зело оскорбятся отказом…
— Передал? — Откудова Арей взялся, я не увидела. — Вот и езжай… добрый человек. Скажи, что княжне собраться надобно. Честь этакая…
И вот правду вроде говорит.
Честь немалая. И собраться надобно, ибо нарядов я в Барсуки не везла. Куда мне в Барсуках да с нарядами? А выходит, что зазря не везла. И Ареевы слова при всей их правильности звучат… не так звучат.
Неправильно.
Будто смеется он, но не понять, над кем — над боярынею нашей аль над посланником ейным, которого и самой мне послать в охотку, да куда подалей.
— Так что пусть не взыщет, если опоздаем слегка…
Гонец на конька взобрался, хлестанул его ремнем по сытому крупу, злость вымещая, да и сгинул, как не бывало… Арей же ко мне обратился:
— Поедешь?
Я вздохнула.
В охотку было б мне остаться, чай, завтра день особый, зимнего солнца. В этакий день негоже из дому выходить. А поспеем мы возвернуться или придется гостевать, не ведаю. Но только знаю, что не хочу я бабку оставлять…
— А поедет, — бабка моя тут как тут, — все поедьма, сказано ж, с сопровождением… чай, негоже княгинюшку одну да с вами, олухами, отправлять. Вдруг после дурного думать станут?
И Арею обоими глазами подмигивает, значит.
Тот и рад стараться:
— Верно, — говорит, — без сопровождения даме высокородной нельзя уезжать… так что собирайтесь, ману…
Бабушка и разулыбалась.
— Станька! — кликнула. — Ходь сюды…
— Как ты бабку назвал? — спросила я шепотом, когда бабка ушла.
От, небось, все сундуки открыла, наряды выискивая…
— Ману… — Арей смутился. — На азарском — это тетушка… вроде того…
Ой, мнится мне, недоговаривает. А главное, что сказал и со двора так пятится.
— Куда ты…
— Тебе действительно надо собираться… да и мне… найти этого охламона… домой ночевать не явился, представь…
Я-то представила, заодно уж и представила, что сам-то Арей, выходит, дома ночевал. И от этой мысли мне сделалось радостно-прерадостно.
А собиралась бабка со знанием дела.