Пушкин: «Когда Потемкину в потемках…» (Аринштейн) - страница 68
По существу Елизавета Алексеевна навсегда вычеркнула Наталью Ивановну из петербургской светской жизни. Вычеркнула с той же эгоистичной жестокостью, с какой сказочная царица пыталась лишить жизни молодую царевну. И что было особенно обидно Наталье Ивановне: обе ее сестры, отнюдь не обладавшие ее внешними данными, как раз и сделали ту самую светскую карьеру, в которой судьба отказала ей. Софья Ивановна, пробыв еще несколько лет фрейлиной, вышла замуж за графа Ксавье де Местра и после еще нескольких лет в Петербурге уехала с ним в Италию. Старшая сестра Катерина Ивановна от царского дворца так и не оторвалась, оставаясь влиятельной фрейлиной до конца своей жизни.
Наталья Ивановна так никогда и не оправилась от удара, нанесенного ей Императрицей. Может быть, еще и потому, что ее семейная жизнь сложилась не слишком счастливо… Тем не менее она родила трех сыновей и трех дочерей. Младшую в честь матери окрестили Натальей. По этой или по какой другой причине, она, в отличие от двух других сестер, унаследовала былую красоту матери. Восемнадцати лет Наталья Николаевна стала, как известно, женой Александра Сергеевича Пушкина. В силу этого обстоятельства она переехала в Петербург и вскоре заняла при Дворе примерно такое же место, какое должна была занять ее мать, если бы не была изгнана из столицы.
Но… Едва всё начало возвращаться на круги своя, как появился еще один кавалергард. И если первый, влюбившись в Наталью Ивановну, испортил ей жизнь и, между прочим, погиб сам, то второй, влюбившись в Наталью Николаевну, отнял жизнь у ее мужа.
Круг замкнулся…
В августе 1833 года по пути на Урал Пушкин остановился в Яропольце у своей тещи. Его поразило убожество жизни Натальи Ивановны, резко контрастирующее с имперским великолепием петербургских дворцов и салонов, где вращались ее сестра и дочь.
Н. И. Гончарова
«Много говорили о тебе, – пишет он через день Наталье Николаевне, – и о Катерине Ивановне. Мать, кажется, тебя к ней ревнует; но хотя она по своей привычке и жаловалась на прошедшее[144] (выделено мною. – Л. А.), однако с меньшей уже горечью. Она живет очень уединенно и тихо в своем разоренном дворце и разводит огороды…» (XV, 73–74). Пушкин провел в Яропольце два дня в долгих разговорах с Натальей Ивановной и, может быть, впервые осознал ту бездну несправедливости, в которую вверг ее гнев Императрицы…
Именно тогда Пушкин начал «Сказку о мертвой царевне…», в которой можно найти немало параллелей к судьбе Натальи Ивановны. Вероятно, впечатления от услышанного в Яропольце были довольно сильные, иначе трудно объяснить, почему во время долгого и тяжелого по тем временам путешествия (Петербург – Москва – Казань – Симбирск – Оренбург – Уральск – Болдино), насыщенного делами и встречами и имевшего к тому же определенную цель – сбор материалов для истории Пугачевского восстания, – Пушкин отвлекся на сочинение ничего не имеющей с этим общего сказки, законченной им уже 4 ноября того же года.