— Мы не можем трясти менял по всему городу, у них, как ты сам понимаешь, хорошие связи не только за морем, но и в нашей столице. Вот если бы ты дал имя одного, мы бы могли его взять. И потом, откуда у тебя информация, что менялы такие дела проворачивают?
— Когда я был вором, господин капитан, я пару раз сбрасывал менялам золотые украшения.
— И много?
— Отдавал золота с камнями тысяч на пять, а они платили полторы.
— Понятно. Что дальше?
— Теперь расскажите, сколько там всего было.
Капитан посмотрел на лейтенантов, и те ничего не сказали. Все находились в затруднительном положении, а королевский прокурор не обещал им легкой жизни.
— Ладно, там было два колье, десяток перстней и… брошь. Брошь, Фернстоп?
— Да, брошь с розовым бриллиантом, — подтвердил один из лейтенантов.
— Это все? — уточнил Мартин.
— Это все, — с нажимом произнес лейтенант.
— Мне показалось, что вы не все перечислили, господин капитан, или какая-то из вещей была особенно важной.
— Да с чего ты взял?! — воскликнул Фернстоп, вскакивая, но, наткнувшись на строгий взгляд капитана, опустился на место.
— Там все вещи были особенными, Мартин, потому что принадлежали супруге королевского прокурора. Теперь говори, что будешь делать дальше.
— Где это произошло?
— В порту.
— А когда хватились?
— Сразу. Кучер заметил, как от кареты метнулся оборванец, за ним сразу бросилась охрана, но он спрятался среди шаланд, и найти его не смогли.
— В чем были драгоценности и в чем их унесли?
— В коробке из палисандрового дерева, в ней их и утащили.
— Коробку не нашли?
— Не нашли. Ни коробки, ни оборванца, там столько мусора среди шаланд плавает, что не разберешься. Некоторые уже утонули, и только мачты торчат.
— А за причалами вы потом не следили?
— Да не то что следили, а даже оцепление поставили. Оно до сих пор там.
— Господин капитан, тогда, может, мы туда съездим?
Капитан посмотрел на лейтенантов, те уже успокоились и только пожали плечами, дескать, почему нет. Ровная речь и вопросы Мартина по существу заставили их отнестись к нему внимательнее.
— Ну, а что мы теряем? Дадим арестанту шанс, пусть поработает, — сказал ван Гульц.
Уже через пять минут легкая карета, запряженная парой лошадей, несла троих офицеров и Мартина по улицам города. Возница громко кричал на прохожих, щелкал бичом, и люди в страхе прижимались к стенам, когда экипаж проносился мимо.
До порта было недалеко, и скоро разогретый воздух наполнился ароматами гнилых водорослей и рыбьей чешуи. Лейтенанты стали морщиться, а Мартин, напротив, вдыхал эти запахи с удовольствием. Для людей приезжих это казалось просто вонью, а для него, выросшего на берегу, это был запах соленого ветра и свободы.