– Продуть балласт сжатым воздухом системы аварийного продувания!
Заработали аварийные баллоны… Глубина 40 метров. Глубина 38. На свет идем, товарищи, авось живы будем! 36 метров. 34 метра. 33… 33…
Чуть поднявшись, лодка вновь зависла. Та-ак. А ведь это, похоже, конец, товарищи и ребята. Положительно, очень похоже. А вот не хотелось бы такого сходства!
Ситников опять завел свою молитву. Давай, голубчик, хрен с тобой, молись, тебе очень надо вернуться, у тебя есть к кому вернуться, зараза, очень глупо узнать, какова у тебя жена, всего-то один раз…
– Все, затормозилась… – негромко сказал штурман.
– Сам вижу.
Что еще выкинуть с подлодки? А если…
– Седьмой отсек! У вас там осталась одна торпеда в кормовом аппарате. Так вот, слушай мою команду: торпедная атака! Приказы не обсуждаются, я сказал, торпедная атака! Товсь!.. Огонь!
– Торпеда вышла! – доложил ему командир боевой части кормового отсека.
Глубина… о-о-о… 36 метров… 37… Торпеда толкнула «эску», зависшую носом книзу, и та… и… та… 36 метров… 34 метра… Пошла, родимая! 32! 30! 28! 26! 25! Двадцать четыре с половиной… Двадцать четыре с копейками… Двадцать три… Чуть-чуть меньше, чем двадцать три. Совсем чуть-чуть меньше, чем чуть-чуть меньше, чем двадцать три…
Ситников тянул молитву, и голос его окреп.
Подлодка шла на поверхность, но так медленно, что ни одна живая душа не подсчитала бы, какой финал будет у этого подъема: успеют они хлебнуть чистого воздуха или задохнутся, не успев совсем капельку…
Все молчали на «эске».
Один Ситников звал своего Филиппа.
Как звал когда-то на помощь Николу отец Шутихина и как звал Пантелеймона его дед. Им нужно домой. Им всем очень нужно домой!
Тишина на подлодке. Мерный рокот молитвы в царстве вод, между пучиной и блеклым лунным светом, о котором только то известно, что он где-то наверху, на невыносимой высоте…
Минуты тишины и молитвы, кажется, превращаются в часы, а часы – в годы. Одни и те же слова. Сто раз. Тысячу раз. Десять тысяч раз. Миллион раз. Капитан перестал ощущать ток времени. Кажется, весь центральный мост безмолвно подчинился этой молитве, устремленной из глубины к высоте. Каждый, кто здесь был, погрузился в ритм ее, и вот уже не одни уста двигаются…
Вдруг Шутихин почувствовал, как кто-то позвал их в ответ.
12 сентября 2026 года, Соловки, Железные ворота
…«Чайка» бодро пошла по тихим водам длинного, извилистого залива Долгая губа. Глубоко она вошла в тело острова. Ветер свежел на глазах, Ситников поднял воротник.
Вот перед ними встала россыпь округлых островков с чахлыми деревцами. Словно под водою лежали каменные женщины, и волны укрыли их тела – головы, руки, ноги, – но великанские груди оставались неукрытыми.