За стеной, где в эту ночь спала не Эмма, а Ройна, все было тихо, и парень даже заскучал, вспоминая, как несколько раз за последние дни просыпался от сильных силовых всплесков. Подобно всем волшебникам, девушка во сне не контролировала свою энергию, но если у других ночью силовые потоки лишь немного раскачивались из стороны в сторону, то у Эммы магия кочевала, сплеталась, рассыпалась и вырастала заслоняющим все звоном. Маги обычно не замечали за собой и за другими подобного, но Карру не повезло — приученный с самого рождения контролировать и тело, и силу, парень болезненно переносил всплески такой мощи близко от себя.
Пару раз он заводил разговор о своей чувствительности с преподавателями, но они настаивали, что с возрастом у магов, даже очень сильных вырастает способность контролировать энергию и ночные всплески становятся почти незаметными. Карр сомневался в этой теории, но предпочел поверить чародеям.
Прислушиваясь к пространству, Карр наконец ощутил в отдалении знакомые вспышки. Он даже мог представить себе их. Подсознание красочно вырисовывало белесые сполохи на черном шелке безликой деревни.
Немного подумав, Карр хмыкнул, обнаружив, что раньше, еще хоть пол года назад, сны Эммы были куда спокойнее. В Столле, стараясь не думать о том, что делает, маг иногда по ночам гулял мимо пансиона, где снимали комнату девушки. Возможно, именно тогда Ройна и решила, что он в нее влюблен…
Карр с хрипом рассмеялся, хотя в душе магу было очень горько.
— Ройна милая, но я ищу совсем не это.
Перевернувшись на другой бок, парень постарался заснуть, но мысли его все время возвращались к девушке, спокойно спавшей и видевшей сны на другом краю деревни. В один момент Карр даже поймал себя на осознании, что ему не хватает этой громкой, странной и обаятельной девчонки, никогда не воспринимавшей всерьез одногруппника. Ей было невдомек, что он, ругая себя на чем свет стоит, тем не менее изо дня в день напряженно следит за ней, наблюдает, выискивая изъяны, но не находит их. Даже мелочи в ней не раздражали так, как в других.
Усмехнувшись, Карр вновь перевернулся и, уставившись в потолок, приказал себе не думать.
За стенкой, не находя себе места, ворочалась Ройна. Последние несколько недель девушка спала в замке, на мягкой перине, каждый день получая завтрак, достойный знатной дамы, а слуги обращались с ней, как со своей госпожой. В компании Эммы Ройна рассчитывала получить примерно тоже самое, ведь подругу — княжну явно не отправят в какое‑нибудь захолустье.
— Знала бы, где они живут, ни за что бы не стала упрашивать директора… — простонала девушка, пытаясь устроиться поудобнее.