Он замолчал, его голос был каким-то нравоучительным.
— Так происходит по всему миру. Он покупает тебе напитки, ведет на ужин. Цветы, наверное. Если он особенно хорошо воспитан, он откроет двери и поможет сесть на стул. Если он сделает шаг за пределы уставленных тобою правил, ты отвергнешь его сразу, скорее всего. Если он просто подошел бы к тебе и сказал, что хочет забрать домой и трахнуть тебя, как бы ты ответила?
Я тяжело сглотнула, — Наверное, я пьяна,— призналась я.
— Точно,— Его голос смягчился, дыхание щекотало мое ухо. – Это значит, что ты была бы не против, если бы я забрал тебя домой и трахнул. Ох, нет, ты ведь решила, что все сводится к тому, что мы будем трахаться. Но манера и подход имеют значение.
— Да, — сказала я. — В значительной степени.
— Скажи мне, Господи, помилуй! Какая разница между сексом, любовью, бля?
— Субъективное мнение, я думаю. Разница в отношении человека к человеку.
— Да, я знаю. Вот почему я спрашиваю, что ты думаешь об этом.
Я моргнула за завязанными глазами, инстинктивная реакция на размышления.
— Я могу... сесть? Пожалуйста?
— Конечно. Как грубо с моей стороны оставить тебя стоять здесь, в холле. — Он взял меня за руку. — Проходи.
— Погоди … разве ты не хочешь, чтобы я сняла повязку?
Я рванула назад, и потянулась к повязке на моих глазах.
Сильные пальцы схватили мое запястье, останавливая меня нежно, но твердо. — Нет. — Пока нет. Пока нет, я думаю.
— Что? Что ты имеешь в виду, пока не время? — Я выдернула свою руку и повернулась в сторону, откуда доносился его голос.
— Я имею в виду, что я сниму твою повязку, когда буду готов. Я еще не готов для тебя. У тебя есть четыре других чувства. Сосредоточься на них, Кайри.
— Ты уродливый или изуродованный?
Он рассмеялся, и звук был громкий, с ноткой развлечения.
— Очень смешно! — Он взял меня за руку снова, и я не смогла предотвратить дрожь, которая пробежала по мне. Рука его была огромной. Грубая, с мозолями, но нежная. – Думаю те, кто видели меня так не считают. И я не в коем случае не изуродован. Я не очень стар и не очень молод.
— Тогда почему я не могу увидеть тебя?
— Потому что это часть моей игры. Меня это развлекает. Мне нравится, так смотреть на тебя. Мне нравится чувство, которое дает эта игра. Ты можешь в любое время снять повязку. Ты не связана, в конце концов. Но ты ничего не сделала, так что оставим пока ее. Ты боишься моего контроля! Ты хочешь сделать это, но боишься.
— Да, я боюсь, — Признать это вслух, означает сделать мой страх более реальным, но, как ни странно, я перестала паниковать.