А что? Очень убедительно! Доктор – с саквояжем в руках, как и положено доктору... Никто ни в чем его не заподозрит... А если и милейшая Полина Тихоновна соучастница изощренного преступления? Она женщина остроумная, наблюдательная... Карл Иванович не сдержал непроизвольного стона. Неужели он был таким дураком, что излагал ход дознания преступникам – доктору и его симпатичной тетушке?
Карл Иванович чувствовал, что нервная система его находится в крайней степени напряжения. Ему страстно хотелось помчаться на Большую Вельможную, чтобы взглянуть в наглые глаза преступной женщины и ее племянника. И он бы осуществил свое намерение, если бы в этот момент его кабинет не огласился трезвоном.
Карл Иванович бессмысленно уставился на телефонный аппарат. Письмоводитель проворно вскочил и, подбежав, снял трубку.
– Это вас, Карл Иваныч, – сказал он, передавая трубку Вирхову, – ваш кандидат из Окружного дома для умалишенных.
– Ну что? – с трудом разжал губы Вирхов. – Я слушаю.
Он тут же отстранил трубку от уха, ибо возбужденный громкий голос кандидата грозил разорвать барабанные перепонки.
Не сводя глаз с прислушивающегося письмоводителя, Карл Иванович медленно бледнел.
– Господин следователь! Карл Иваныч! Вы меня слышите? – захлебываясь, орал кандидат. – Я просмотрел регистрационные книги, никаких Клавок там нет и никогда не было. Но я нашел кое-что любопытное! Сейчас вы упадете! Здесь, в этой психушке, лечился когда-то Иван Попов! Помните вашего наглого бродягу Ваньку Попова? Так вот в деле его написано после фамилии в скобках – Адриан Ураганов Слышите, Карл Иваныч?
– Слышу, слышу, – рявкнул Вирхов, – какого черта вы так надрываетесь?
– Как же не надрываться, Карл Иваныч? – продолжал вопить кандидат. – Ведь старик-санитар сказал, что этот Ванька, то есть Адриан – величайший публицист прошлого века! Его упекли за смелые идеи! Но и в заточении он будоражил больных откровениями антигосударственного характера! Правда, потом доктор признал у него последнюю стадию чахотки и выписал, чтоб перед смертью бедняга мог привольно на свободе умереть... Отправил в богадельню. А потом и сам уволился со службы.
– Ну и что? – спросил недоуменно Вирхов. – Что здесь особенного?
– Да как же, Карл Иваныч! Ведь в деле, которое вы мне велели изучить, есть записка! Та, что вы нашли после пожара в Аничковом! Та, где какую-то Клавку зовет Адриан...
– Погоди, погодите, дайте сообразить. – Вирхов начинал догадываться, куда клонит Павел Миронович. – Вы намекаете, что записку писал этот Адриан Ураганов? То бишь Ванька Попов?