И так как и бабушка, и Клим Кириллович выразили согласие, она поднялась с обитого красным бархатом дивана и пригласила доктора следовать за ней Доктор с готовностью покинул просторную комнату, загроможденную мебельной мелочью – салонными столиками, стульчиками из карельской березы, ширмочками из бамбука, и последовал за Катенькой в зимний сад, его отделяла от гостиной широкая стеклянная стена
Зимний сад Шебеко соответствовал канонам старинной барской моды середины XIX века: в амбразурах окон стояли банановые пальмы с широкими шелковистыми листьями, магнолии и древовидные камелии своими листьями касались позолоченных завитков карнизов, орхидеи в высоко подвешенных жардиньерках бабочками летали вокруг лепного плафона, около фарфоровой люстры. Повсюду стояли вазоны из богемского стекла, в которых росли экзотические цветы.
– Идите сюда, дорогой Клим Кириллович, – попросила девушка, подводя Клима Кирилловича к померанцевому деревцу, – присаживайтесь вот здесь, в кресло И слушайте.
Заботливые старики в гостиной могли видеть внучку и молодого доктора, удобно расположившихся в плетеных креслах от Шлоссберга и мирно беседующих у померанцевого деревца
– Не могли бы вы достать мне серной кислоты? Выпишите рецепт для аптеки, если можно. – Катенька нежно погладила ствол померанцевого деревца, крупные розоватые цветы источали тонкий, горьковатый аромат
– Но это очень опасное вещество, – доктор недоуменно воззрился на девушку, сохраняющую безмятежное выражение лица, – и сейчас с ним большие строгости... Ваш посланец вчера сообщил мне, что «призрак ожил», – произнес Клим Кириллович заранее заготовленную фразу, призванную проверить правильность своей догадки.
– Да-да, – рассеянно подтвердила девушка, – вы не пришли вчера в Пассаж, и я попросила Модеста Макаровича вас разыскать и сказать эти слова.
– А разве он посвящен? – спросил неуверенно доктор.
– Разумеется, нет. – Фрейлина закусила нижнюю губку.
– А зачем вы хотели, чтобы я пришел на фотовыставку? – шепотом спросил доктор.
– Я получила записку, вот, посмотрите. – Она встала и пригласила доктора за собой в глубь сада.
Повернувшись спиной к гостиной, они остановились около хамедореи, высокой пальмы с дугообразными перистыми листьями и оранжево-красными метелочками, и Катенька протянула доктору листок бумаги, вынутый из-за лифа.
Доктор развернул сложенный листок и прочитал «Если вам дорого ваше доброе имя, вы придете в Пассаж, а там я дам вам знать». Доктор сложил бумагу и вернул ее девушке. Записка вновь исчезла за оборкой лифа.
– И кто же оказался шантажистом? – спросил Клим Кириллович