– Однако разговляться, так разговляться... – заторопился художник. – Не хочу слушать о полисах. Модест, доставай портвейн да Ерофеича, ты знаешь где... Куда же Аглаша запропастилась? Без нее как без рук...
Художник проворно освободил поднос от плошек со студнем и снова выскочил из мастерской, как оказалось, за недостающей посудой. Помешкав у полки с миниатюрами, чиновник последовал за ним.
После того как перед каждым гостем поставили тарелку, бокал, рюмку, разложили приборы, трапеза приняла оживленный характер.
Неясные флюиды носились в комнате. Разрумянившийся толстячок-агент нашел заинтересованного собеседника в лице добродушного тайного советника. Прасковья Семеновна украдкой переводила взор с мистера Стрейсноу на портрет на мольберте. Брунгильда с повышенным вниманием следила, чтобы тарелка сэра Чарльза не оставалась пустой. Англичанин нерешительно поглядывал на соленый огурчик, лежащий на тарелке перед ним; щеки британского гостя слегка порозовели. Приятное, мягко суживающееся к подбородку лицо молодого, лет двадцати пяти, чиновника то и дело обращалось к Брунгильде. Яркие полные губы господина Формозова светились слабой улыбкой, резные крылья прямого носа трепетали. Мура старалась не смотреть на юную фрейлину, которая с чарующими интонациями что-то щебетала наклонившемуся к ней, довольному Климу Кирилловичу, и вполуха слушала сумбурные речи своего соседа по застолью, хозяина мастерской.
Слегка захмелевший художник вскочил с поскрипывающего венского стула, задев доктора локтем, отчего тот неловко опрокинул кусок студня себе на руку.
– Простите великодушно, господин Коровкин, – запричитал художник, пропуская мимо себя направившегося вон из комнаты доктора. – Вы можете умыться на кухне, вторая дверь налево по коридору.
Высокий усач заходил по комнате, то и дело переставляя холсты, некоторые из них он поворачивал к гостям, чтобы те оценили его талант.
– Признаюсь, иногда и мне становится не по себе. Сижу один среди портретов – и все мне кажется – а ну как сольются эти плоские образы в один объемный? А ну как сойдет с полотна ожившая историческая личность?
Он двинулся к вожделенной модели.
– Господин Стрейсноу! Не могли бы вы поднять голову чуть-чуть выше?
Появившийся в дверях доктор смущенно отирал руки платком. Англичанин, с глубоким подозрением взглянув на мельтешащего в опасной близости от него хозяина, что-то пробормотал, встал из-за стола и отправился в прихожую.
– Куда он? – пролепетал страховой агент.
– Сэр Чарльз хочет сфотографировать нас, он пошел за фотоаппаратом, – пояснила Брунгильда.