— Да, но возможность менять некоторые элементы есть, и ты ей воспользовался.
— Когда?
— Например, ты бы мог остаться таскать зловоны из пещеры, или стать палачом в городе гильотин. Альтернативы есть, но, в сущности, все пути эквивалентны.
— А где Тэрон и Хольф?
— Ты скоро с ними увидишься, и вы вместе будете наслаждаться тлегами.
— Ничего таскать больше не придётся?
— Нет.
— А затаптывать нас тут никто не будет?
— Нет.
— И что даже бежать не нужно?
— Если не хочешь, можешь не бежать.
— Словом делай что хочешь?
— Да.
— Так в чём тогда смысл игры на этом этапе?
— Узнаешь в процессе. Желаю хорошо провести время.
— Тебе того же демон, ещё увидимся.
— Да, выпьем по чашечке кофе.
Бес исчез. Пока Винсент болтал с ним, его обступили люди. Ему был знаком этот жадный взгляд.
— Я такой же марафонец, как и вы. Почему вы все так смотрите на меня?
Винсент всё понял раньше, чем задал вопрос, но сделать ничего не смог.
Его как в первый день пребывания в аду разорвали на части и съели.
Он очнулся, находясь в полупрозрачной оболочке, которая давно (за всё то время пока спел и созревал) сморщилась и высохла. С трудом ему удалось вылезти.
— Быстрее беги, а то тебя поймают, — послышался голос.
— Кто?
— Тэрон и Хольф, они будут искать тебя.
— Зачем?
— Им нужно задержать тебя. Видишь два темных стручка рядом с белым, откуда появился ты?
— Да.
— Именно из них скоро вылезут Тэрон и Хольф, с ними тебе лучше не общаться, так что беги отсюда.
— Но я не знаю куда, клеймо не ведёт меня.
— Тут все пути ведут к стене любви.
— К стене любви?
— Она выглядит также как и стена воскрешения, что перед тобой сейчас, только намного выше. Ты должен когда-нибудь забраться на неё или придётся остаться здесь.
Винсент побежал.
— Ты забыл меня, — крикнул вдогонку голос.
Марафонец, остановился и подошёл к стене воскрешения.
— Где ты?
— Я здесь, протяни руки и достань меня.
Винсент просунул руки внутрь стены, состоящей из ветвящихся и переплетающихся ростков-вен. Он вынул оттуда змею.
— Зачем ты мне нужна змея?
— Я наставлю тебя на путь истинный, — прошипела змея и впилась зубами в его правое предплечье. Укус был болезненным и долгим.
— Отцепись от меня! — Винсент пытался оторвать змею. Пусть и с мясом, но всё же оторвать. Ничего не вышло. Казалось, змеиные зубы пронзили кости насквозь. Рука начала распухать и краснеть. Голова сильно закружилась. Винсент рухнул на живую мокрую землю-плоть.
Змея разжала свою челюсть и уползла внутрь омерзительной стены воскрешения. Винсент чувствовал, что рука горит. Он слегка приподнял её и вяло повернул голову, чтобы посмотреть. Все предплечье стало чёрным, и кожа продолжала чернеть, растекаясь по всему телу цветом вечной тьмы. Вскоре зловещая краска залила всё тело Винсента.