Я улыбаюсь и отпиваю глоток кока-колы. Я хочу пить. Я смотрю Фриде через
плечо и не вижу, чтобы Эрик торопился меня поздравить. Я обнаруживаю его, ведущим
беседу с Андресом всего в нескольких метрах от себя, с Гленом на руках.
- Ты не собираешься его поприветствовать? – спрашивает Фрида.
- Я его уже поприветствовала.
Она улыбается и подходит еще ближе ко мне.
- То, как ты назвала его «сеньор Циммерман», конечно, имеет свою
привлекательность, - шепчет она, - но, серьезно, ты что не собираешься даже подойти к
нему?
- Нет.
- Уверяю тебя, прийти сюда стоило ему немалых усилий. И ты знаешь, что я имею
в виду.
- Я знаю, - отвечаю я, – но, он мог бы и не приезжать.
- Ну же, Джудит! – настаивает Фрида.
Мы еще немного спорим, но, как говорит отец, я упрямее ослицы, и не собираюсь
приближаться к Эрику. Он этого не заслуживает. Он сам мне сказал, что между нами все
кончено, и я вернула ему кольцо. Все, конец.
Проходит утро, я постепенно продвигаюсь вверх по турнирной сетке и дохожу до
финала. Эрик все еще здесь, и я замечаю, что он разговаривает с моим отцом. Оба они
сосредоточены на разговоре, и в данный момент папа улыбается и по-приятельски хлопает
его по плечу. О чем это они болтают?
- У тебя сейчас такое лицо, как будто тебе срочно нужна кока-кола. Я угадал?
Я поворачиваюсь и вижу Давида Гепадо, протягивающего мне банку колы.
Я ее беру, и в ожидании финального заезда, мы с ним сидим и пьем
прохладительные напитки. Эрик, находящийся поблизости, снимает очки. Он хочет,
чтобы я знала, что он наблюдает за мной, чтобы я почувствовала его гнев. Но я это знаю
вне зависимости от наличия очков. В конце концов, я отворачиваюсь, но продолжаю
ощущать его взгляд у себя на спине. Я чувствую себя не в своей тарелке, но, в тоже время,
все происходящее между нами меня возбуждает.
Мы с Давидом еще довольно долго разговариваем, смеемся и наблюдаем за
гонщиками из последнего раунда классификации. Мои волосы развеваются на ветру, и
тогда Давид берет одну прядь и заправляет мне ее за ухо.
Как вам такое, сеньор Циммерман! Получите и распишитесь!
Я даже смотреть на него не хочу.
Но, в конце концов, жажда отмщения, живущая во мне, заставляет меня
обернуться. И действительно, его лицо теперь уже выражает не раздражение, а
безудержный гнев.
Ну как же, он пришел, и вот, смотрите, что получил!
Нас предупреждают, что через пять минут начнется финальная гонка. Решающая.
Мы с Давидом поднимаемся, опять сталкиваясь костяшками кулаков, желаем друг другу