Эрик и Флин переглядываются. По их глазам я вижу, что они общаются. Черт бы
их побрал! Но я уверена, что хочу свое красное дерево! И, так как я собираюсь побороться
за него с этими двумя угрюмыми занудами, я стараюсь показать им положительные
стороны моей покупки.
- Да ладно, парни, это же Рождество, а Рождество без елки не Рождество!
Эрик смотрит на меня. Я смотрю на него и надуваю губки. Наконец, он улыбается.
Один ноль в пользу Испании!
Флин машет рукой и собирается уходить, когда Эрик хватает его за руку и говорит,
указывая на тетрадку:
- Напиши пять желаний, как просила тебя Джуд.
- Не хочу.
- Флин…
- Нет, дядя! Не буду.
Эрик наклоняется и смотрит ему прямо в лицо.
- Пожалуйста, мне было бы очень приятно, если бы ты это сделал. Это Рождество
особенное для всех нас, и очень хороший способ подружиться с Джуд, да?
- Я ненавижу, что она присматривает за мной и указывает мне, что делать.
- Флин… - твердо настаивает Эрик.
Происходит скрытая борьба взглядов, но, в конце концов, побеждает мой Айсмен.
Мальчик со злостью берет тетрадь, вырывает из нее лист и хватает одну из авторучек.
Когда он собирается уходить, я ему говорю:
- Флин, возьми зеленую ленточку для своих записок.
Не глядя на меня он берет ленту и направляется к столу перед телевизором, где, как
я вижу, он начинает писать. Я потихоньку подхожу к Эрику и, встав на цыпочки, шепчу:
- Спасибо.
Мой немец смотрит на меня, улыбается и целует.
Один-один, Германия сравнивает счет!
Мы еще немного обсуждаем елку, я не могу удержаться от смеха, слушая его
комментарии. Он так остроумно подмечает очевидные вещи, что невозможно не смеяться.
Несколько секунд спустя к нам подходит Флин, вешает на дерево записочки, которые он
написал, и, не глядя на нас, возвращается обратно на диван. Он берет пульт от приставки,
опять начинает скрежетать электронная музыка. Эрик, не сводя с меня глаз, подбирает с
пола тетрадку и ручку и спрашивает потихоньку на ушко:
- Можно попросить любое желание?
Я понимаю, к чему он клонит, что он хочет сказать, и медовым голосом шепчу,
подвинувшись к нему поближе:
- Да, сеньор Циммерман, но помните, что после праздников мы все вместе будем
читать записки.
Эрик долго и пристально глядит на меня, и я могу думать только о сексе…,
сексе…, сексе. Боже мой! Когда я смотрю на него, я так возбуждаюсь, что превращаюсь в
настоящую рабыню секса! Наконец мой развратный жених кивает головой, отходит на
несколько метров и улыбается.
Вау! Как же меня заводит, когда он так смотрит на меня. Обожаю эту смесь