— Хочешь разорвать контракт?
Глаза его брызнули льдом. Любопытно было видеть, как из-под маски респектабельного чиновника неуловимо клацнули челюсти крупного хищника.
— Я хочу гарантий безопасности. Мне и моим людям.
— Каменков, миром правят деньги, а они у нас есть. Понимаешь, о чем я?
— Пожалуй.
— Когда можно посмотреть эскизы?
— Через три дня.
— Забери портсигар… Да, и вот что. Я договорюсь с органами, пришлют вам пару человечков для охраны. Ну, давай лапу, архитектор!
Из министерства я поехал в «Факел», к Огонько-ву. По дороге из автомата позвонил Кате. Она сама сняла трубку.
— Что поделываешь? — спросил я, мгновенно разомлев от ее чудного голоса.
— Жду твоего звонка. Соскучилась — ужас!
— У меня хорошие новости. Начальник обещал, больше пока бить не будут.
— Здорово! Вечером увидимся, да?
— Вряд ли. Скорее всего, заночую в мастерской.
— Ой, а завтра?
— Я позвоню попозже. Ты поспи.
— Я не хочу спать!..
С глупой улыбкой, самодовольный и энергичный, я вошел в кабинет шефа. У него сидели двое крутошеих молодых людей с добродушными физиономиями бенгальских тигров. В их роде занятий можно было не сомневаться. При моем появлении они синхронно сдвинулись ко мне, как две скалы.
Георгий Саввич велел им пожать мне руку.
— Самый ценный наш кадр, — объяснил тиграм. — Его трогать нельзя.
Тигры важно закивали, и он отпустил их властным движением руки.
— Ну чего ты все бродишь? — ворчливо обратился ко мне. — Чего не работаешь?
Я рассказал ему о вчерашнем происшествии и о том, как побывал у Гаспаряна.
— Ну и что Гаспарян?
— По-моему, он где-то в облаках витает. Как и вы, Георгий Саввич.
— Напротив, он в полном порядке. Я тоже с ним пообщался. Похоже, тревога ложная.
— Нельзя ли поподробнее?
Прежде чем ответить, Огоньков кликнул свою новую секретаршу, бабу Зою, и велел подать кофе и бутерброды. Зоя презрительно фыркнула. Эту сорокалетнюю бесприданницу шеф переманил из Госкомимущества, где она, по слухам, ублажала чуть ли не самого Чубайса, и очень этим гордился, хотя в душе, видно, понимал, что сделал что-то не то. От женщины в Зое сохранилось только то, что она носила юбку, все остальное было от Госкомимущества. Я бы не рискнул остаться с ней наедине в темной комнате. Уверен, что вышел бы без трусов. И никто из нормально опасливых людей не рискнул бы, кроме Георгия Саввича. Чтобы как-то сгладить свой промах, он уверял, что у нее есть много достоинств, например, не курит и не пьет водку. Но и это было вранье. От бабы Зои за версту разило анашой, и в графине у нее вместо воды была перцовая настойка.