в сопровождении портье. Когда мы остались одни, он подошел к бару и налил себе здоровенный стакан виски. Я стояла посреди комнаты и с минуту наблюдала за ним, не уверенная как быть.
– Хочешь выпить? – спросил он.
Я покачала головой, но он стоял ко мне спиной, так что не мог видеть этого. Он повернулся, в глазах загорелась жестокость, когда он увидел, что я стою там, все еще одетая в белое и сжимая ремешок клатча.
– Тебе стоит уйти, – тихим, еле сдерживаемым голосом произнес он. – Я планирую напиться, и тебе вряд ли захочется при этом присутствовать.
– Куда мне, по-твоему, сейчас идти?
Он покачал головой, вновь развернувшись к бару и наливая еще виски в свой стакан.
–Мне как-то по хрен куда.
Вот так и прошла моя брачная ночь. В итоге я заперлась в спальне и тихо ревела, пока не заснула. Когда я проснулась на следующее утро, его уже не было. Он появился на ужин, потом снова ушел. Он никогда не утруждал себя объяснениями куда идет или когда вернется. Весь первый день я провела в ожидании его возвращения. После чего осознала, что нахожусь во Флориде и не собираюсь все время просиживать в номере отеля. Я никогда не уезжала дальше Далласа – за исключением, конечно же, первых пяти лет моей жизни, которые я провела в Хьюстоне – так что я была полна решимости насладиться предоставленной возможностью. Я отправилась прогуляться на пляж, по дороге заглядывая в некоторые туристические магазинчики. Даже взяла урок сноркелинга>7 в бассейне. А Майлз так ни разу и не поинтересовался, как я провожу время.
Мы вернулись в Уэйко через пять дней. Тогда-то мне впервые и довелось увидеть его жилище.
Я хотела ненавидеть его дом. Хотела, чтобы он оказался показным и напыщенным, как и его хозяин. Хотела, чтобы дом был таким, что мне не составит труда покинуть его спустя пару месяцев, когда Майлз решит, что со мной покончено.
Но я не смогла.
Он был прекрасен: дом в георгианском стиле из великолепного серого кирпича с белыми колоннами. Он не был огромным – не особняк, как ни крути. Скорее ему больше подходило слово «уютный», несмотря на то обстоятельство, что на втором этаже располагалось пять спален, а первый этаж был полностью зонирован. Когда из-за очередного поворота подъездной дорожки открылся вид на дом, я поймала себя на мысли, как бы оформила такой дом, как бы изменила окружающий ландшафт, и что бы сделала с множеством комнат с огромными панорамными окнами, выходящими на фасадную часть. Я влюбилась в него с первого взгляда, несмотря на мою решимость этого не делать.
– Сегодня я вернусь поздно, – сказал Майлз, вытаскивая наши сумки из багажника. – В офисе накопилось много дел, надо разгрести.