Великая битва, если судить по числам. Страшная резня. Но это была пиррова победа. От бережно подготовленной и собранной мощи Союзников осталась одна десятая.
Вдоль этого Рукава галактики двигалось еще по меньшей мере четыре подобных флота. По сути дела, Союзникам удалось добиться только одного: теперь они знали, что чудовищную силу можно разгромить. Победа не радовала ни один генштаб.
Она лишь вселяла еще более мрачное предчувствие грядущих битв.
Глава двадцать пятая:
3050–3052 н. э
Основное действие
Мак-Кленнон около месяца передавал свои воспоминания.
— Боже, Маус, меня уже тошнит от всего этого. Почему бы им не ограничиться кассетами моих показаний?
Маус выдвинул вперед пешку, надеясь спровоцировать обмен фигур.
— Потому что это дьявольски интересно. Все равно что познакомиться с человеком, который умеет двигать ушами. Непременно хочется увидеть, как он это делает. Я тоже не могу с собой справиться. Жаль, что нельзя влезть тебе в голову. Боже, знать, как выглядела галактика еще до того, как родилось Старое Солнце!
Мак-Кленнон отказался от размена. Он двинул коня на защиту пешки и взглянул на часы:
— Четыре часа. Я начинаю бояться. Полная процедура депрограммирования. За все два года операции. Они не отстанут, пока я не выложу им эту историю со звездной рыбой плюс всю историю вселенной со дня Большого Взрыва.
Маус тоже посмотрел на часы. Скоро «Марафон» выйдет из гипера и начнет готовиться к посадке на Луну-Командную.
— Меня тоже не радует депрограммирование, зато мы увидимся с теми, кого не видели уже давно. Они, должно быть, сильно изменились.
— Может быть, слишком сильно. Может, мы вообще с ними больше не увидимся. — Мак-Кленнон пытался вспомнить своих друзей с Луны-Командной. Макс станет старше. Грета будет совершенно другим существом. Теперь он ее может и не узнать.
Мысли Томаса вновь скользнули в воспоминания. Каждый раз, когда он к ним обращался, то наталкивался на что-нибудь новенькое. Они казались довольно занимательными, но он не мог избавиться от какой-то тяжести на сердце.
И армад, двигавшихся вдоль Рукава, было не пять. Их было восемнадцать, а галактика была инфицирована не одним, а четырьмя Сфероидами. Он не мог согласиться со звездной рыбой, не мог принять ее убеждение в том, что, по сути дела, врагу никогда не удавалось одержать полную победу. Ему все равно, что это их третье вторжение в Млечный Путь, что жизнь всегда выживала и что между этими мрачными походами, в промежутках, длившихся миллиарды лет, вопреки всем усилиям истребителей миров на них поднимались новые расы. Не приносило успокоения и знание, что на его веку враг не успеет добраться до Конфедерации.