— Вот здесь, в этих четырех стенах, нашла себе конец история, которую я только что тебе рассказал. После смерти г-на де Вердло Анна-Клод де Фреваль наследовала замок и все поместье Эспиньоль. Из всех помещений замка, запертых наглухо, она выбрала для жилья эту комнату, уединилась в ней и больше отсюда никогда не выходила. Здесь ее и обнаружили санкюлоты из Вернонса. Они пришли большой толпой, все вооруженные пиками, в красных колпаках, воодушевленные самым чистым пылом гражданственности. Чтобы удостовериться в том, что старая девица де Фреваль (в 1793 году ей было более семидесяти лет) является доброй патриоткой, они хотели заставить ее выпить вместе с ними. При виде вина, налитого в протянутый ей стакан, она побледнела и с ужасом оттолкнула его рукой. Один из окружавших ее грубиянов проворчал: «Так как гражданка не хочет выпить республиканского вина, то пусть она пьет чистую воду». Ее схватили, приволокли к открытому окну, раскачали и бросили в пруд. Она тотчас же пошла ко дну. Покончив с этим делом, эти храбрецы приступили к грабежу замка. Все, что там находилось, было разбито, растащено, разбросано. Долго еще после этого события мне случалось покупать различные остатки их воровской добычи, ибо ничто в мире не пропадает. Этим принципом руководствуется каждый коллекционер, каждый историк. Вот почему я отыскал у одного местного крестьянина письма маркизы де Морамбер к г-ну де Вердло, с содержанием которых я тебя уже ознакомил. Что же касается самой основы всей этой истории, то я нашел ее в бумагах г-на де Ла Миньера, род которого родственно связан с родом моей жены. А он, вероятно, узнал все подробности от Гоготты Бишлон и Аркенена. Аркенен кое-что понимал в приключении девицы де Фреваль. Что же касается г-на де Шаландра, то я навел о нем справки в Париже, откуда и получил желаемые разъяснения, так же как и все, что мне хотелось узнать относительно этой особы, Манетты Бергатти, которая была любовницей капитана Сто Лиц и г-на де Шомюзи. Она действительно являлась матерью Анны-Клод, что достаточно объясняло бы все события этой истории, если бы не было простой причины, заключающейся в том, что все женщины суть женщины и что все их безумства от этого и проистекают. Автор «Грешницы» не сможет со мной не согласиться.
Пьер Давэн помолчал с минуту, а затем продолжал:
— А в общем, мне кажется, что во всем этом нет ничего странного. Разве история Анны-Клод де Фреваль не является вариантом истории Психеи, то есть всех душ, находящихся в поисках любви? Разве ее выходка — не вечное приключение всех охваченных страстью сердец? Капля крови заменила здесь каплю масла. Но я воздержусь высказывать такое мнение в присутствии моей жены. Она выцарапает мне глаза.