Маркиза де Морамбер.
Париж, 21, декабря 1738 г.
Милый брат, монастырь Вандмон в Руле — это очень хорошее здание, расположенное на окраинах предместья. Фасад его не блещет красотой, но самый дом, в своем расположении, прекрасно соответствует той цели, к которой оно предназначено. Г-жа де Грамадэк оказала мне честь, дав мне возможность посетить все его уголки. Дортуары там просторные, в классах много воздуха, дворы обширны, а капелла выстроена со вкусом. Сестры носят светло-серую одежду с белым нагрудником, наплечник и чепец. Все это особы, достойные уважения, а некоторые из них, как г-жа де Грамадэк, происходят из благородных фамилий. Есть даже такие, которые производят впечатление образованных и способных быть преподавательницами. А что касается остальных, то пусть им господь поможет! Все эти монахини присматривают за шестьюдесятью девушками, частью из дворянских семейств, частью из буржуазных, между которыми не допускается иных различий, чем заслуги и добродетель. Их учат правописанию, грамматике, истории, счету, очень много катехизису, шитью, немного литературе, рисованию и музыке. Во время уроков не терпят лености, а во время перемен как можно меньше допускают частных разговоров. Игры вменяются в обязанность. В определенные дни воспитанницы могут принимать визиты в приемной. Для танцев и для преподавания манер к ним приходят частные учителя, Воспитание в общем очень хорошее, дисциплина не очень суровая, но проводится твердо. Тем не менее девиц не отделяют от света. Отголоски светской жизни достигают ушей воспитанниц, которые находят удовольствие в мечтаниях о том, как они позднее займут там свое место. В Вандмоне часто выходят замуж. Г-жа де Грамадэк — великая мастерица в брачных делах. Она подобрала бесчисленное количество союзов. Это ее единственная гордость. Одежда монахини не скрывает ее еще достаточно приятного вида. Она приняла меня с самым отменным почетом, принося извинения за вынужденную экономию в угощении, но я быстро покончила со всеми предисловиями, перейдя к цели моего посещения и к удивлению, которым оно было вызвано.
Г-жа де Грамадэк выслушала меня очень благосклонно и внимательно. Она начала с того, что засвидетельствовала мне свое огорчение по поводу смерти г-на де Шомюзи. Я сочла нужным прибегнуть в беседе с ней к некоторой откровенности и не скрывать плачевных обстоятельств этого дела. Наскоро я рассказала ей о том образе жизни, который вел г-н де Шомюзи. Мои слова, казалось, ее мало удивили; они не помешали ей начать похвальное слово г-ну де Шомюзи, превознося сквозящую во всех его движениях доброту и приятность обращения. Я ничего не возражала ей, но сама горела нетерпением поскорее проникнуть в суть дела. Откуда г-н де Шомюзи извлек эту девушку, когда и каким образом привел он ее в Вандмон? Короче — что знала г-жа де Грамадэк о настоящем происхождении своей воспитанницы? Г-жа де Грамадэк с большой готовностью отвечала на все эти вопросы, и вот что мне удалось от нее узнать.