– Я понимаю: скоро открытие ресторана. Но на меня столько всего навалилось, и я чувствую себя так…
– Как будто ты здесь чужая?
– Как будто я везде чужая.
Джордан с недоумением посмотрела на меня, но я не знала, как объяснить по-другому. Просто я начала осознавать, что в последнее время, да и вообще всю свою жизнь, я постоянно куда-то стремлюсь, не останавливаясь достаточно надолго, чтобы понять, что мне нужно для счастья. Понять, в чем разница между бесцельным движением и прибытием в некое место. И вот теперь я наконец остановилась, но смогу ли я удержать счастье и сохранить стабильность, даже если захочу?
– Меня мучает еще один вопрос, – сказала Джордан. – Не поможешь разобраться? Как может женщина, которая семь раз ходит в магазин, прежде чем купить кофейник, выйти замуж за мужчину, даже не зная его второго имени?
– У Гриффина нет второго имени.
– Ну, это ты так думаешь.
Я рассмеялась – на этот раз вполне искренне, – потом вытерла слезы и постаралась взять себя в руки.
– Ну уж в этом ты одна виновата, – сказала я. – Сама же велела мне стать своей противоположностью.
– Что-то я такого не помню.
Я обескураженно посмотрела на нее. Этот совет должен был спасти мне жизнь, на нем зиждилось все мое новое «я», а она даже не помнит, как мне его дала!
– Твой авторитет серьезно подорван, – заметила я.
– Еще один, последний вопрос. Ты его любишь?
Я не колебалась ни секунды:
– Да. Очень.
И это была правда. Может, я и начала новую жизнь, поддавшись минутному порыву, желая кому-то что-то доказать. Но я любила Гриффина, любила всем сердцем, и при мысли об этом мне сразу стало лучше.
Джордан надвинула шапку на глаза.
– Если это правда… если ты думаешь, что это правда… тебе будет нелегко услышать то, что я сейчас скажу. Ты должна его бросить.
– С ума сошла? Ты вообще меня слышала?
– А сама-то ты себя слышала? Энни, такая жизнь не по тебе. Не уживешься ты в этом захолустье. Тебе нужна свобода. Полная свобода.
– Кто сказал?
– Умные люди.
– Может, «умным людям» стоит провести в моей жизни больше десяти минут, прежде чем о ней судить? Может, «свобода» – это то же самое, что «нечего терять»[12]?
Джордан склонила голову набок:
– Мне послышалось или ты только что процитировала Дженис Джоплин?
– Может, и процитировала! – бросила я, повышая голос и начиная терять терпение.
В ответ Джордан заговорила спокойнее и тише, словно с сумасшедшей:
– Все еще можно исправить, если аннулировать брак. Хочешь, я это устрою?
Я мотнула головой, чувствуя, что закипаю.
– Поверить не могу, что ты такое говоришь!
– Тогда почему выходишь из себя? Если я не права хотя бы отчасти, зачем так горячиться?