– Я по ней тоже. И показывать мне ее фотографии – удар ниже пояса.
– Ты же сама попросила!
Он был прав. Я сама попросила. Мне хотелось узнать обо всем, что происходит с Милой. Если честно, мне хотелось узнать побольше и о самом Нике. Он тем временем прихлебывал виски и, судя по взгляду, пытался решить, достаточно ли знает о моей жизни, чтобы сказать то, ради чего приехал.
– Я, кстати, живу не в Баттерси, а в Пимлико.
Я подняла на него взгляд:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Как-то странно было бы жить в доме, который ты для нас выбрала, без тебя…
Я кивнула и снова посмотрела на фотографию Милы, чтобы не встречаться с Ником глазами. Затем, по-прежнему не глядя на него, я бросила ему телефон. Хочется верить, что именно поэтому он не долетел, а шлепнулся Нику под ноги. Мы оба уставились на валяющийся на полу мобильник, но никто из нас не пошевелился, чтобы его поднять.
Ник сделал еще один глоток.
– Я тут подумал… Пока я жил один в этом доме… чужом доме… меня постоянно мучила одна мысль: сколько же времени мы проводим, пытаясь слушать друг друга. Мы страшно гордимся, что так старательно слушаем, и можем упустить самое главное – то, о чем любимый человек боится нам сказать.
Я подтянула колени к груди и обхватила их руками.
– Ну и? – спросила я. – О чем же я боялась тебе сказать?
Вместо ответа Ник опустил руку в карман – медленно, неуверенно, – достал оттуда какой-то предмет, посмотрел на него и бросил мне.
Маленькая красная коробочка. Не бархатная, но все же коробочка для кольца. Я открыла ее и увидела кольцо с бриллиантом. Оно было очаровательно и словно принадлежало той же эпохе, что и обветшалый вестибюль.
Я достала его большим и указательным пальцем и подняла глаза на Ника:
– Я не понимаю…
Я по-прежнему держала кольцо двумя пальцами и по-прежнему не была уверена, что происходит.
– Я приехал, чтобы сделать предложение.
– Кому?
– Тебе.
Я смотрела на кольцо, очаровательное старомодное кольцо, онемев от удивления.
– Но… я же замужем.
– Знаю.
Я опять подняла глаза на Ника:
– Ты дождался, пока я выйду замуж, чтобы сделать мне предложение?
Он хотел что-то ответить, но я его перебила:
– Ты вообще в своем уме?
– Просто посмотри…
Ник указал на кольцо: на внутренней стороне была та же надпись, что и на медальоне, который он подарил мне в той, другой жизни – нашей жизни: «Тебе, навсегда».
– Это бред, – сказала я и встала, собираясь уйти. И почему на то, чтобы выбраться из этого ужасного вестибюля, требовалось так много времени?
– Послушай, Энни, я знаю, что между нами все страшно запутано. И знаю, что это во многом моя вина.