— Вы правы, тут недоработочка, — произнес я вслух. — Спасибо за своевременный сигнал. Демократия полезна лишь до известных пределов, дальше стоп. Отныне в России этих скотов будут не выбирать, а назначать сверху, президентскими Указами…
Нет-нет, — поспешно добавил я, увидев, как лицо немца стало вытягиваться по вертикали. — Я не депутатов в данном случае имею в виду, а зверюшек этих редких. Обещаю, что замеченный вами перекос будет устранен. Они, вонючки, у меня строем пойдут патронировать утконосов, шакалов, скунсов, медуз, белых мышей, и пусть только попробуют пискнуть, что на них не похожи… Кстати, я вообще с большим уважением отношусь к фауне, имейте в виду.
— Безусловно, господин президент, это все заметили, — кивнул немец. — Недаром же вы своим любимым фильмом назвали «Том и Джерри»…
Ну вот, доигрался. Взял и где-то выболтал по пьяни сокровенное.
— Это недоразумение, — твердо сказал я, глядя прямо в глаза корреспонденту. — Трудности перевода с русского. На самом деле имелся в виду фильм выдающегося режиссера Федора… то есть Сергея Федоровича Бондарчука «Война и мир», по роману нашего классика Лео Толстого. И других вариантов быть не может. Россия, вы знаете, страна культуроцентричная. Библиотеки, театры, музеи — наше главное духовное достояние, не забудьте подчеркнуть.
Немец опять глубокомысленно покивал.
— О да, — сказал он. — Мы помним, что вы распорядились заморозить цены на билеты в музеях. Вы это сделали, чтобы в период кризиса экспозиции оставались доступными для молодежи?
Билеты? Чушь какая, подумал я. Из пушки бабахнуто по воробьям. Даже на настоящий популизм эта мелочь не тянет. Вот если бы я приказал открыть в музеях дешевые буфеты, то да, народ бы толпой ломанулся в очаги культуры. Третьяковская галерея сразу стала бы популярнее вещевого рынка в Лужниках. А так — вряд ли.
— Ну, в общем, да, — ответил я. — И поэтому тоже. Рынок съел нашу бесплатную медицину и почти доедает бесплатное образование. Пускай хоть в этом секторе остается небольшая халявка. Что бы ни случилось с долларом, наши люди всегда смогут посмотреть на «Утро в сосновом лесу» за тот же докризисный рубль. К слову, и сами музеи не в большом убытке: народ-то все равно туда не ходит. Это, скорее, психологический фактор. Молодое поколение россиян должно чувствовать уверенность в завтрашнем дне.
Услышав о молодом поколении, корреспондент «Шпигеля» азартно потер свои бледные ручонки. Не музеи немца интересовали. Похоже, он расставил мне какую-то ловушку, а я в нее попался.
— Значит, вы считаете, что пропагандируемые вами телесные наказания тоже помогут молодежи почувствовать уверенность? — спросил он. — Признаться, ваше сегодняшнее выступление в Кремле вызвало у меня замешательство, и не только у меня…