жизнь. Потому что Россию каждый день шатает из стороны в сторону, как пьяного. Сегодня у вас рыночная экономика, завтра опять командная. Сегодня у вас права человека, а завтра вы обещаете вырвать ноги из жопы и строем голосовать за утконосов… И зря вы меня ленинградцем называете, Денис Анатольевич. Я петербуржец в пятом поколении и им останусь даже в Гамбурге. А из Ленинграда я уехал и нисколько не жалею.
— Ну и вали отсюда в свой занюханный Гамбург, — посоветовал я ему. — Можем и пинками отсюда проводить.
— Ну и отвалю, — пожал хилыми плечами предатель. — И сегодня же распишу во всех деталях, как меня пинками выгнали из Кремля. Наш читатель обожает истории про дер гроссе руссише хамство.
— Охрана! — Я хлопнул в ладоши. Из-за приоткрытой двери моего кабинета тотчас же выкатились полдюжины накачанных Вов. Они рассредоточились по комнате и замерли в таких угрожающих позах, что фальшивый немец невольно съежился. — Очень вежливо отконвоируйте герра Селиверстова в банкетный зал и проследите, чтобы его накормили самым лучшим, что есть. Черная икра, рябчики, трюфеля, фуа-гра… Не выпускайте его из Кремля, пока он не пожрет хорошенько. И с собой разрешите унести все, что не доест. И проводите с духовым оркестром. И пусть эта сволочь только посмеет потом где-нибудь печатно вякнуть, будто в Москве с ним обошлись негостеприимно!..
Когда брыкающегося корреспондента унесли кормить деликатесами, я подвел итоги. Встреча прошла, в общем-то, плодотворно. С небольшим перевесом по очкам, но я выиграл этот матч: узнал о себе много нового и сам не выдал врагу ни одной гостайны. А главное, я наконец-то не выбился из графика. Через пару минут можно будет спокойно встречаться с румынским президентом и…
— Денис Анатольевич, на связи Генеральный прокурор, — прервал мои победные раздумья Вова-референт, просунув голову в дверь. — Говорит, это срочно. Прикажете вас соединить?
Невидимому ангелу Мисаилу не до шуток. Он обижается. Каких-то полчаса назад он меня практически уберег от катастрофы — в то время как истерик и паникер Рафаил своим алармом чуть не увлек меня в бездну.
И что же он, Мисаил, видит от меня вместо благодарности? Он видит, что теперь я следую советам перестраховщика Рафы.
Это чистая правда, но я не виноват: принимая решения, я должен исходить из конкретной ситуации. Полчаса назад прав был один, теперь я принимаю сторону другого. И вот уже минут двадцать сижу в своем убежище — комнатке, примыкающей к Круглому залу.
Потому что мне лучше не высовываться до самого часа «Икс». Мало ли кто меня может увидеть в кремлевском дворе. Мне еще повезло, что эти кремлевские секьюрити очень торопились и не обыскали мою сумку. Иначе я сидел бы сейчас совершенно в другом месте.