Фартук, синей молнии подобный, вместе с его хозяином и ведерком пролетел по кабинету, втянул изувеченный аппарат и скрылся.
— Ты! — Мой палец почти уперся в переносицу Вовы-штатского. — Дуй в приемную и тащи сюда десять… нет, двадцать карандашей!
— Прикажете простых или цветных, Денис Анатольевич? — Вова завибрировал на старте, как спринтер, готовый сорваться с места.
— Любых, дебил! — прикрикнул я на него. — Деревянных!!
Вжжжжжик! — и бегуна вынесло за дверь. Даже быстрее, чем надо. При такой начальной скорости он едва ли успеет затормозить в приемной. Ну точно: судя по звуку, балбес проскочил-таки мимо.
Последний оставшийся Вова молча пучил на меня трагические глаза.
— Знаю-знаю, — прервал я его неначатые мольбы. — Протокол, регламент, Овальный зал, господин Хлебореску опять ждет не дождется… Но и ты войди в мое положение: я сейчас так зол, что могу кого-нибудь убить. И хорошо еще, если тебя. А вдруг я в сердцах укокошу президента Румынии? У меня будут дипломатические сложности… не сказать, чтобы очень большие, но сложности… Ты со мной согласен? Вопрос риторический, разрешаю не отвечать.
Вова-референт и не отвечал: он хватал губами воздух и медленно покрывался красными пятнами.
— В общем, давай мы румына еще немного сдвинем во времени, — предложил ему я. — Что у меня, допустим, в 19 часов? Молчишь? Ты вообще там дышишь? А, ладно, сам посмотрю. Давай сюда график. И чем писать давай. — Я взял из рук референта папку, а затем вытащил из его нагрудного кармана шариковую ручку, расписанную под Хохлому. — Так-так-так… В 19–10 что у меня? Павильон «Животноводство» на ВВЦ? Видишь, я рядом здесь делаю пометку: «На хер!» План по зверушкам я сегодня уже перевыполнил… А в 20–15? Выставка в Центральном Доме Художника? Нет уж, на сегодня хватит с меня художеств… Опять пишу на полях: «На хер!» Гляди, освободилось почти два часа… — Я вернул Вове папку и свежие обломки ручки. — А теперь беги, объясняйся с румынами. Разрешаю соврать, что у президента России был острый приступ… Короче, сам придумай, чего приступ, хоть геморроя… Ты что, еще здесь?
Вова-с-папкой вылетел из кабинета, а на освободившееся место влетели Вова-с-карандашами и Вова-с-телефоном. Пока мне подключали новый аппарат взамен разбитого, я для разминки сломал три карандаша об колено и три — об угол стола. Мне чуть полегчало. Тир утих. Чугунная вредина расстреляла все цели и теперь просто каталась взад-вперед: отыскивала недобитые мишени и лениво, без фанатизма, их добивала. Чпок! Чпок! Чпок!
Хотелось бы знать, мрачно думал я, репрессируя карандаши, кто у меня директор ФСБ. Но заранее выяснять не буду из принципа, потому что боюсь. А вдруг окажется, что я успел назначить на должность какого-нибудь Борю Моисеева? Меня же инфаркт хватит…