«Строки их поэм и стихотворений дышат речной прохладой… Герои рассказов писателя — люди крепкие физически и чистые душевно… В произведениях, написанных за рубежом (…), мысли писателя неизменно устремляются к Родине… Поэзия Ступина 1990-х и начала XXI века насыщена образами и лексикой запредельности существования человека…» Нет, к самим буквам внутри «Литературной карты Саратовского края» претензий, разумеется, быть не может: святые Кирилл и Мефодий постарались на совесть. А вот слова, из букв составленные… Гм. Однако все по порядку.
Первый раздел книги, «Имя на книжной полке», имеет подзаголовок: «Писатели прошлых лет — уроженцы земли саратовской». Понятие «прошлых лет» составители трактуют довольно широко. Сюда отнесены и забытый беллетрист Степан Аникин, ушедший из жизни в 1919 году, и поэт-песенник Юрий Дружков, которого не стало в 2006-м. Грубо говоря, в первый раздел попали разнокалиберные покойники, объединенные фактором местной прописки. Там где составители честно передрали, сильно ужимая, словарные статьи из уже имеющихся российских справочников, вышло еще так-сяк. Но едва составители проявляли художественную самодеятельность, начинали происходить удивительные вещи: вместо трафаретного «Родился там-то и тогда-то», словарная статья могла вдруг начаться с фразы «Неисповедимы пути Господни!» (об А. Будищеве), а едва ли не главной заслугой А. Папшева оказывалось то, что краевед «раскрыл значение герба г. Саратова: три стерлядки образуют букву греческого алфавита Y — ипсилон, графическое изображение выбора двух дорог: пути добродетели и пути порока» (интересно, по какой именно из дорог мы двинулись?).
Во втором разделе, «На второй родине» (то есть «Писатели прошлых лет — уроженцы других регионов»), очутились уже те, кому не посчастливилось появиться на свет на благословенных волжских берегах, то есть, проще говоря, покойники-гастарбайтеры. Тут составители подзапутались. Неясно, например, отчего советский прозаик Федор Гладков (родившийся в селе Чернавка Саратовской губернии, ныне — Пензенская область) угодил во второй раздел — в то время как советский прозаик Федор Панферов (родившийся в селе Павловка Саратовской губернии, ныне — Ульяновская область) пребывает в первом. Чем «Цемент» одного хуже «Брусков» другого? В справочнике, однако, есть и более клинический случай: краеведов Алексеев Алексеевичей Луниных оказалось сразу два, как булгаковских Кальсонеров из «Дьяволиады». Один Лунин, чистый наш земляк, расположился в первом разделе (с. 50), другой — видимо, приезжий, но с биографией, повторяющей первую слово в слово, — еще и во втором разделе, на страницах 127–128.