внимание. В данный момент вам тяжело. Я знаю это, и я не требую от вас делать что-либо ПРЯМО
СЕЙЧАС, это непросто для вас. Думаете, я не понимаю? Я прекрасно понимаю. Родители, я знаю
вашу историю. У вас есть очень дорогой человек, который болен, и вы заботитесь о ней, вы
сосредоточили все свои ресурсы на ней, стараетесь поддерживать еѐ, и это всѐ
ВООДУШЕВЛЯЮЩЕ.
Мама смотрит на папу, спрашивая взглядом: «Она всегда такая?» И папа пожимает
плечами, словно отвечая: «Обычно ещѐ хуже».
– У моего брата, – продолжает Тина, – была опухоль головного мозга. Неоперабельная. Я
не могу передать это. Два года полнейшего... Не будем об этом говорить. Я хочу поговорить о
ВАС. Дело в том, что вам нужно заботиться об ещѐ одном дорогом человеке. Иногда она отходит
на задний план, но тем временем, она превращается в невероятную юную леди, и ей нужно найти
себя как личность. Не мне вам об этом говорить.
– О! – мама краснеет и прижимает руку к щеке. Папа бледнеет. Они оба выглядят
виноватыми и пристально смотрят на телефон. Мне внезапно становится интересно, как Тина
организовала такую крутую вечеринку на каком-то ПЛЯЖЕ, но я уже не удивляюсь ничему,
связанному с ней. И приятно думать, что я невероятная юная леди. На маму чуть ранее на кухне я
такого впечатления не произвела.
– Мы в курсе, что Тед, дорога нам, – говорит мама раздражѐнно.
Тина невозмутимо смеѐтся.
– Слушайте, вы особенное семейство. Я могу вам довериться? Думаете, я всегда была
такой? Я была развалиной, люди. Унылая, жалкая толстая девчонка из Бруклина, без друзей, с
убогой жизнью, имеющая только страсть к винтажным Vogue. Когда мой брат увидел, как я,
наконец, начинаю вылезать совместными усилиями из своей "куколки"... да, это делало его
счастливым. Он гордился мной. Бьюсь об заклад, ваша старшая дочка гордится своей младшей
сестрѐнкой.
– О, так и есть. На самом деле, Ава ощутимо поддерживает Тед, – говорит папа.
– Так держать, Ава! Но Тед куда более удивительна, чем даже ты можешь представить.
Это еѐ единственный огромный шанс, и мне ненавистна мысль, что она может упустить его. Я
знаю, что время неподходящее, но мы не можем это контролировать. Иногда мы должны идти на
компромисс, чтобы получить главный приз. Это окупится, я вам обещаю. И если она поедет в
Нью-Йорк, я присмотрю за ней, как за собственной дочерью.
Мама смотрит на меня. Папа смотрит на меня. Затем они оба глядят на телефон.