— О, на золоте вы не поймаете их!.. — воскликнул Пэм-брок. — На наших глазах ведь они выбрасывали его в море…
— Они выбрасывали только горсть, но очень вероятно, остановились бы пред бочонком… — засмеялся профессор.
— И… покаюсь уж вам до конца: я уже пустил слух, что в пещерах горы Великого Духа хранятся, по преданию, слышанному, будто бы, мной от туземцев, несметные богатства их древних королей. Это невероятно глупо, потому что никаких древних королей у них не было, не могло быть и никаких сокровищ, потому что они всегда были богаты только разве своим несокрушимым здоровьем, но вы увидите: глупо, а клюнет обязательно… И уже клюнуло: когда я вчера в сумерки, как бы случайно проехал там верхом, я видел, как в зарослях ходили уже вкруг горы, высматривая, какие-то темные тени. Но гора эта табу и охраняется жрецами…
— Не понимаю, для чего вы все это затеяли… — засмеялся лорд.
— Все для того же: чтобы ускорить процесс выздоровления… — отвечал профессор и, оживляясь, воскликнул: — И если бы удалось, в самом деле, в пещеры эти подбросить немного золота или алмазов, что ли, о, как затрещала бы по всем швам эта их больная мечта о царстве небесном на земле…
— Алмазов? — сказал Пэмброк. — За ними дело не станет, — в неделю я их наделаю вам целую тонну…
— Да что вы говорите?! — воскликнул профессор. — И будут похожи на настоящие?
— Вы ни за что не отличите… — отвечал англичанин.
— О, это было бы великолепно!..
— А знаете, это, в самом деле, интересно!.. — оживился и Пэмброк. — Дайте мне достаточно угля и ваше искушение в пустыне готово… Лаборатория моя уже вполне оборудована…
— Значит, по рукам!.. — весело воскликнул профессор и, встав, подошел к какому-то расписанию на стене. — Позвольте: где это?.. Комиссия по снабжению топливом… Да где же она?.. Ага, вот…. — засмеялся он. — Комната 27… Так, но вам, я полагаю, надо еще предварительно получить ордер из комиссии научной… Ага, вот и она: комната 6 в здании 4 П. Впрочем, вы с вашей рассеянностью не справитесь с этим, — это я сделаю лучше всего чрез Рейнхардта. Значит, решено и подписано?
— Да… — кивнул англичанин — Но мне хотелось бы на минутку возвратиться к нашей теме о человеке. Я не оспариваю вас, но и не соглашаюсь с вами, — я просто подхожу к человеку и жизни с этой стороны впервые. Но меня все более и более угнетает колоссальное значение случая в жизни человеческой… Не это ли называли древние роком? Я не помню, кто это сказал, что, будь нос Клеопатры чуточку подлиннее, вся история рода человеческого была бы иной. Но ведь и форма ее носа зависела лишь от игры слепого случая… — заключил он и после короткого молчания мечтательно и немного застенчиво проговорил: — Вот и у меня был в жизни случай… Я… это было несколько лет тому назад… я любил одну милую женщину, но… я был всегда застенчив и никак не решался сказать ей об этом. Наконец, я собрался с духом и послал ей письмо… Проходит день, неделя, месяц — ответа нет. Я понял, что все для меня кончено. Я уехал в кругосветное плавание, а потом, вернувшись чрез три года, заперся в своей лаборатории. И так прошли еще года… И вдруг, только недавно, я узнаю, — и как это было жутко… тяжко узнать!.. — что она ответила и ответила так, что я сошел бы с ума от счастья, но — ее письмо совершенно случайно не дошло до меня! А получи я его, я вероятно не был бы ни химиком, ни анархистом и сидел бы не на дурацком острове этом, а в палате лордов, вероятно. Вся жизнь оказалась построенной на крошечном клочке бумаги, покрытом несколькими каплями чернил, который случайно вместо Брайтона попал в Лондон…