Искушение в пустыне (Наживин) - страница 27
— Не добивайте меня, Борис Николаевич… — грустно сказала Ева. — С меня уж и так довольно. Мечта — умерла.
— И слава Богу… Вы пришли, конечно, относительно Макса… — помолчав, сказал профессор. — Конечно, мы добьемся его освобождения. А на днях приходит из Европы пароход — забирайте его и поезжайте с Богом домой…
— О, если бы он только захотел!.. — тоскливо пролепетала Ева.
— Будем уговаривать… — усмехнулся профессор и, вдруг спохватившись, прибавил: — Да, а я еще должен просить у вас прощения…
— В чем?
— Камни, которые я вам поднес, фальшивые…
— Как? — широко раскрыла глаза Ева. — Зачем же вы это сделали?
— Мне нужно было испытать ими Рейнхардта да и других…
— О, зачем вы это сделали?!.. — с упреком сказала Ева.
— Посмотрите: все ходят, как отравленные. И Бог знает еще, что может выйти из всего этого… О, как неосторожно вы поступили!..
— Вы решительно заражаете меня вашей тревогой… — немножко смутившись, сказал профессор. — В самом деле, я, кажется, поступил неосторожно…
Дверь вдруг широко распахнулась и в комнату влетел весь бледный Арман. Увидав Еву, он разом осекся.
— Что такое? Что случилось? — воскликнули профессор и Ева вместе.
— Так… ничего особенного… — пробормотал он. — Впрочем… все равно, не скроешь… У нас большое несчастье: Макс — убит.
— Не может быть!.. — вскочив, воскликнул профессор.
— Макс? Вот вздор… — пролепетала Ева, вся побледнев.
— Расстрелян… — подтвердил Арман. — Дети пошли в лес за цветами и нашли его тело на опушке…
Профессор хмуро опустил голову. Ева долго смотрела широко открытыми глазами на Армана, потом вдруг точно подломилась и без звука упала мимо кресла на пол. Легкий ветерок, ворвавшись в комнату, сдул со стола бумажку со стихами Великой Княжны и она, тихо порхая, упала на пол…
В пещерах горы Великого Духа
Освещая путь дымящимися головнями, несколько чернокожих жрецов с пестрыми перьями на головах и с грубыми топорами и копьями в руках, испуганно отступали в черный мрак пещеры. В багровом отблеске головней смутно и страшно выступили из мрака тяжелые фигуры каменных богов с изумительно зверскими лицами. Тревожно переговариваясь низкими голосами, жрецы попытались было загородить собою черную дыру прохода, но оттуда бледными жалами сверкнуло несколько револьверных выстрелов, и четверо туземцев упало, а остальные, бросив головни, в ужасе забились по темным углам. С револьверами в одной руке и с электрическими фонариками в другой, в пещеру ворвались Гаврилов, Скуйэ, Нэн, Рейнхардт, Десмонтэ и еще несколько коммунистов. Синеватые полосы электрического света резко рвали мрак и по стенам пещеры, точно демоны, эаметались и заплясали черные тени коммунистов. В несколько мгновений они покончили выстрелами с уцелевшими жрецами и, осветив богов и жертвенные столы, на которых сверкали кучи драгоценных камней, в изумлении замерли.