Серп Мунары скользнул за горизонт, уступив место дневному светилу. Толлеус открыл глаза и сладко зевнул, вытянувшись на своей соломе. Впрочем, «сладко потянулся» он образно. В действительности делать это было чревато для изношенного организма. Настроение искусника было преотличным: вчера нежданно-негаданно ему удалось неплохо пополнить запас маны. Он остановился только к ночи, когда уже совсем устал. Да и ряды чародейских конструктов, наводнивших Палатку, изрядно поредели, что делало дальнейшую охоту не такой перспективной. И все же старику удалось буквально за пару часов совершенно бесплатно нацедить добрую треть манокристалла!
Ночь выдалась неспокойной. Нет, никто не ломился в шатер, искусника не донимали кошмары или вещие сны. Однако безликий рокот Призрачного Шума нынче ночью был какой-то тревожный. Также как морской прибой может нежно ласкать босые ступни или в шторм обрушиваться на берег в слепой ярости, так и гомон тысячи призраков. Сейчас шумело так себе: и близко не буря. Но все же какое-то недовольство этой непонятной стихии чувствовалось. И все бы ничего, но это рассерженное жужжание было местным, если так можно сказать. То есть центр активности Шума был здесь — в Палатке. По опыту старик знал, что призраки устраивают галдеж не просто так: в ближайшем будущем грядет или только что случилось большое событие. Это могло обернуться неприятностями, нужно быть начеку.
Хорошенько проморгавшись, Толлеус нацепил ставший уже привычным шлем и сразу же огляделся истинным зрением. Увы, но за ночь конструктов больше не стало. Разномастную мелочь он в большинстве своем выловил еще вчера. Остались только большие фиолетовые «гусеницы», которым удавалось вырваться из ловчей сети старика. Они появились вчера под конец веселья: шесть штук размером с руку взрослого мужчины каждая. Сначала искусник очень обрадовался, увидев их: эти жирные конструкты прямо-таки сочились маной. Но к великому сожалению, тут же выяснилась их особенность: они были сильнее ловчего поля. В шатер они предпочитали не лезть, хотя, наверное, могли бы. Однако даже через стенки было видно, что они здесь не просто так. Когда старик снимал защиту, они настойчиво летели внутрь. Прямо к нему, как ему показалось. Он с азартом ловил их, но они вырывались и отлетали подальше, как будто им нужно было перевести дух. А потом они снова подбирались к стенам шатра, дожидаясь новой возможности пробраться без приглашения. Сейчас «гусеницы» выстроились в форме правильного шестиугольника снаружи и висели неподвижно.