Джудит не заметила, как муж вошел в столовую. Все остальные были в гостиной. Они только что развернули подарки и восхищались ими, обмениваясь впечатлениями. Кен подошел и взял жену за руку.
— Пожалуйста, прекрати бегать от меня, умоляю! Побудь со мной всего две минуты, прошу тебя ради всего того, что у нас было в прошлом.
— Хорошо. — Она произнесла это беззвучно, будто выдохнула.
— Так тяжело…
— Да, я знаю, это нелегко.
— Я понимал, что ты все знаешь. От этого мне было еще горше.
Оказывается, это не так уж страшно. Заветные слова сказаны, но они ранили ее не так больно, как она ожидала. Джудит думала, что больнее всего будет слушать, как он ей это объявит. Она пыталась избежать разговора. Но теперь она знала, что самое страшное — это сам факт его ухода. Вот сейчас она навсегда потеряет дорогого друга и любовь всей своей жизни.
— Все это очень печально, Кен, — сказала она просто и без затей. Не обвиняла, не упрекала. Просто констатировала факт.
— Я поступил так глупо, так эгоистично, так жестоко, — отозвался он. — Не знаю, почему так произошло. Может, потому, что я ни на что не гожусь — в работе не преуспел и главой семьи у меня не получается быть. В общем, от меня мало толку. Вероятно, поэтому я пошел на это.
— Думаю, причины сейчас не имеют значения. — Теперь ей было трудно говорить.
— Ты когда-нибудь сможешь простить меня?
— Вероятно, со временем нам придется цивилизованно уладить этот вопрос. Но сейчас мне очень больно. — Она посмотрела на него с тоской.
— Джудит, я так виноват перед тобой.
— Я просто не желала говорить об этом до Рождества.
— А мне отчаянно хотелось объясниться с тобой до праздника.
— Но мне было жалко портить им Рождество, я хотела, чтобы оно прошло идеально, чтобы потом им было что вспомнить…
— А стоит ли им вообще рассказывать, что произошло? Зачем им знать? — спросил он смиренно.
— Но ведь когда ты уйдешь…
— А что, мне обязательно уходить? — снова спросил Кен.
— Ты не хочешь этого? — Джудит посмотрела на него с недоверием.
— Я уйду, только если ты меня выгонишь. И я пойму, если ты так поступишь. Предполагалось, что мы будем верны друг другу. Ты сдержала обещание, а я нет. Я обманул тебя, как же теперь ты сможешь поверить, если я скажу, что у меня с той женщиной все кончено? И что я ужасно жалею о случившемся и жестоко казню себя за то, что причинил тебе боль этим идиотским поступком?
— Ты не любишь ее? Ты не хочешь уйти к ней? — В ее вопросе звучало искреннее удивление. Казалось, что огонь камина запылал ярче и столовые приборы вдруг заискрились от его всполохов, — она натирала эти серебряные ножи и вилки с таким усердием, что у нее чуть не отвалились руки.