— Почему ты не дашь мне вылечить твою ногу? — осмелился спросить Абальд. Судя по всему, именно это волновало его больше остального. — Гарольд, не глупи! Ты ведь осознаешь, что с каждой секундой приближаешься к опасной черте, после которой ты перестанешь быть человеком!
— Ты не понимаешь! — вдруг взорвался криком Гарольд.
Это произошло так внезапно и без всякого предупреждения, что я едва не рванула бежать, а Дирк с силой вцепился в меня, одним отчаянным прыжком преодолев разделяющее нас расстояние. Абальд уже стоял между нами и некромантом. Ну надо же, он действительно готов защищать меня от своего лучшего друга, хотя наверняка отдает себе отчет в том, что почти наверняка это будет стоить ему жизни!
— Ты не понимаешь, — уже спокойнее повторил Гарольд и бросил через плечо на Абальда тяжелый взгляд. — Я должен выследить ту тварь, которая расправилась с Хельгой! Она где-то рядом. Кружит, выжидая, когда я потеряю бдительность. Чем дольше яд отравляет меня, тем сильнее я чувствую ее.
— Ты не боишься, что эта игра может слишком плохо для тебя закончиться? — оборвал его Абальд. — Да что там, не только для тебя, но и для всех нас. Что, если истина откроется тебе тогда, когда ты уже сделаешь роковой шаг за черту?
— Боюсь, конечно. — Гарольд пожал плечами, что-то упорно рассматривая за сплошной пеленой снега. — Очень боюсь. Но у меня нет другого выхода. Я так долго жаждал поквитаться с этим чудовищем, что просто не имею права отказаться от этого шанса.
— Ты скорее всего погибнешь! — воскликнул Абальд. — Даже хуже. Ты сам превратишься в чудовище и примешься убивать направо и налево. Гарольд, опомнись!
Некромант ничего ему не ответил. Он продолжал стоять к нам спиной, вперив невидящий взгляд в белую мглу.
— Хеда, хоть ты ему скажи! — Абальд расстроенно всплеснул руками и обернулся ко мне.
Я с сомнением хмыкнула. Боюсь, Абальд несколько преувеличивает мое влияние на некроманта. И потом, не хочу я больше иметь с ним никаких дел! Да, он помог мне, спас Дирка от смерти, да не единожды. Но в глубине души жила обида. Он стал моим первым мужчиной. Но при этом не предоставил особого выбора. Я испытываю к нему благодарность. Однако это светлое чувство омрачено стыдом. Еще долго я буду обречена вспоминать о тех сутках, что провела в доме некроманта. И, увы, не с самыми лучшими эмоциями. Скажу откровенно, это мой самый большой позор в жизни!
— Все наперекосяк, — вдруг негромко проговорил Гарольд, ни к кому, в сущности, не обращаясь. — Только я решил было, что жизнь налаживается, как все пошло кувырком. Еще и Найра куда-то запропастилась.