– Кружовицкий Сергей Сергеевич, – в очередной раз ответил задержанный.
– С какой целью вы находились в районе расположения воинской части Красной Армии.
– Я Вам ещё раз повторяю, я не знал, что в станице находится воинская часть. Клянусь Вам! – нервно ответил допрашиваемый.
– А что вы вообще делаете на Кубани? Ведь Вы утверждаете, что живёте в Москве.
– Да, я действительно живу в Москве. Сюда приехал, чтобы найти свою родную тётку Свиридову Наталью Константиновну. До революции она жила в этой станице. Вы можете навести справки.
– Наведём, если нужно будет, – буркнул Пахомов и замолчал.
Некрасов понял, что следователь не знает, что делать дальше. Пахомов был малообразованным членом партии большевиков, совсем недавно работавшим в особом отделе.
– А выправка‑то у Вас офицерская! – вдруг брякнул следователь.
– Так я и не скрываю, что я бывший офицер Императорской армии! Я Вам, гражданин сотрудник ЧК, уже показал документы. Но я же не воевал против Красной Армии! – немного нервничая, заявил Кружовицкий.
– А это надо проверить! – угрожающе произнёс Пахомов.
– Так проверяйте быстрее! Прошу Вас!
– Больше мне делать нечего! Поставим тебя, сволочь, к стенке да и расстреляем, – вдруг заорал Пахомов.
– Какой дурак! Пещерный человек! Полудурок! – возмутился в душе Некрасов.
– Не! Мы тебя сразу не расстреляем! Сначала в подвале, морда холёная, посидишь, – заявил Пахомов.
– Хорошо, – неожиданно вкрадчивым голосом сказал Кружовицкий. – Я Вам, гражданин сотрудник ЧК, признаюсь во всём. Только мне курить до безумия хочется. Верните мне папиросы, отобранные при обыске. Я буду курить и признаваться.
– Давайте! – обрадовался следователь и, достав из стола начатую пачку папирос "Дюбек", кинул её задержанному.
– И огоньку, пожалуйста! – обрадовался Кружовицкий.
Пахомов дал тому коробку спичек.
– Благодарю! – довольно произнёс допрашиваемый и, закурив, начал:
– Так вот… Так вот… Родился я, значит… так вот…
Пахомов напряжённо‑тупо смотрел на Кружовицкого, а тот, очевидно, куражась, продолжал:
– Да, когда же я родился. Моя мама потом рассказывала, стоял страшный мороз. Вы представляете, гражданин сотрудник ЧеКи?
Задержанный набирал в рот дым и, не затягиваясь, шумно выпускал его в потолок. Снова набирал и так же, не затягиваясь, выпускал, рассказывая при этом следователю эпизоды из своего детства.
– Что‑то здесь не так! – подумал Некрасов, внимательно наблюдая за Кружовицким. – Человек, который очень хочет курить, должен жадно и глубоко затягиваться, наслаждаясь вкусом и запахом табака. А этот? Он только быстро палит папиросы…