Задержанный, не делая перерыва, вытащил из коробки третью папиросу. Прикурил и стал быстро выпускать клубы дыма…
– Он не курит! Нет! Кружовицкий хочет быстро уничтожить редкие сейчас папиросы! – вдруг осенило Юрия.
Некрасов взметнулся со своего стула и прыгнул к столу. Левой рукой он схватил коробку папирос, а правой вырвал изо рта задержанного окурок, локтём при этом опрокинув Кружовицкого на пол.
– Охрана, ко мне! – громко закричал Юрий.
– Некрасов, что за выходки? – заорал Пахомов. – Ты что, пацан, охренел? Вон! На своё место!
В дверь, отталкивая друг друга локтями, вбежали два вооружённых красноармейца.
– Связать задержанного! – строгим голосом приказал им Некрасов.
– Прекратить! – завизжал Пахомов. – Ты, писарь, что себе позволяешь?
Охранники, на всякий случай подняв Кружовицкого с пола, заломили ему руки назад. Услышав шум и крики, в кабинет вбежал Арсланьян:
– Слюшайте, что у вас здесь творится?
– Товарищ начальник отдела, писарь Некрасов мешает вести следствие, – пожаловался Пахомов.
Юра, не обращая никакого внимания на присутствующих, стоя у окна, ножичком разрезал папиросу. Из неё высыпался табак, а вместе с ним выпал крошечный квадратик тончайшей бумаги. Некрасов поднёс его к глазам и увидел на неё мельчайшие буква и цифры.
– Некрасов! Слюшай! Что случилось? – гневно закричал Арсланьян.
– Это шифр. Задержанный является курьером, товарищ начальник особого отдела, – спокойно произнёс Юрий.
– Это ты, пацан, книжек перечитался! – злобно зашипел Пахомов.
В ответ Некрасов вдруг так посмотрел на следователя своими, ставшими вдруг вместо голубых, жуткими, водянисто‑пустыми глазами, что тот осёкся и замолчал.
– Смотрите, товарищ Арсланьян, я вскрыл только две папиросы. Каждая их них содержит шифрованную записку, – объяснил Юрий, вручая квадратики тонкой бумаги начальнику особого отдела.
– Откривай все папиросы, Юрик! – взволнованным голосом приказал начальник особого отдела.
Вскоре выяснилось, что задержанный Кружовицкий на самом деле является поручиком Малининым Сергеем Ивановичем, сотрудником Осведомительного агентства. Был послан с заданием доставить личное послание Врангеля командующему так называемой "бело‑зелёной армии Возрождения России", орудующей в предгорьях Кавказа, генералу Фостикову. Через три дня Некрасов Юрий Васильевич был назначен уполномоченным особого отдела дивизии.
Инструктируя Юрия, Арсланьян сказал:
– Слюшай, Некрасов, с арестованными не церемонься! Почти все они – враги нашей революции. Всегда помни слова члена коллегии ВЧК товарища Лациса: "ВЧК – самая грязная работа революции". Поняль, меня, а?