Потом я сыграл еще одну и только затем лег спать. На этот раз заснуть получилось. Я провалился в податливую мглу своего воспаленного рассудка, открывшись неведомым мирам искаженного алкоголем сознания.
Проснулся я около пяти часов вечера. На этот раз пробуждение далось мне легче. Я уже не испытывал той боли и мути, что с утра. Просто хотелось пить.
Внезапно зазвонил телефон. Доктор.
- Ты как? – спросил он.
- Средненько. Только проснулся.
- Ну ты спать…
- Я рано встал.
Доктор закашлялся.
- Это я помню. Едешь?
- Сейчас оторву себя от дивана, что, в общем-то, достаточно затруднительно, умоюсь и поеду.
- Тогда жду.
- Жди.
Я сполз с дивана. Потряс головой, сгоняя остатки сна. По стеклам серванта плясали веселые зайчики. Веселитесь? Веселитесь, мне плевать.
Я принял душ и, наконец, пришел в себя. На кухонном столе стояла непочатая бутылка пива. Я открыл ее и налил пиво в кружку. Осушил ее медленными глотками, осторожно смакуя напиток. Пиво было теплым, а потому невкусным. А, черт с ним. Остатки я по-быстрому допил из бутылки.
Затем переоделся и вышел на улицу. Улица встретила меня осенней прохладой. Еще месяц назад в это время вовсю светило солнце и было тепло, в песочнице играли дети. Сейчас в песочнице спал алкаш. Холодное солнце близоруко щурилось из-за деревьев со стороны промзоны, обволакиваемое едким дымом.
В ларьке я взял бутылку пива и выпил ее на остановке, ожидая автобус. Автобус подполз минут через пятнадцать. Я загрузил свое тело в него и поехал навстречу чуду. Мимо замелькали скелеты промзоны и облака.
В метро было немноголюдно. Это хорошо. Ненавижу толпу. Ненавижу снующих и пихающихся локтями людей. Меня от них тошнит – чисто физически.
Доехал до Приморской. У метро в ларьке взял пива. Похолодало. Я пошел в сторону дома Доктора.
Внезапно кто-то схватил меня за локоть. Я обернулся. Это была Маша, подруга Доктора.
- Привет! - сказала она.
- Привет, - ответил я.
- Как дела?
- Да ничего, - я кивнул на пиво, - оно помогает. А у тебя?
- Так себе.
Я достал сигарету и закурил.
- Мы на Продиджи идем.
- Я тоже.
- Круто.
Дальше мы пошли вместе. Вдоль по набережной Смоленки в сторону Финского залива. Я смотрел, как ветер гонит рябь по воде, на поверхности которой покачивались желтые листья. У берега плавали утки.
Вдруг Маша остановилась, достала из сумочки баллончик с краской и быстрыми движениями написала на гранитном бордюре набережной: «No > sex without love». Затем надела на баллончик колпачок и убрала его назад в сумочку.
- Ты чего? – спросил я.
- Да так… Нет больше секса без любви – вот и все.