Четыре чудака с пучками прутьев — когда-то это были веники — шеренгой топают по помещению и машут: выгоняют дым. Потом, разбившись по парам, машут вдоль обеих стен и по полатям — смахивают сажу. Надо бы отмыть. Но таскаться с ледяной водой…
Да и вообще — что за снобизм и извращение: каждый день полностью отмывать стены своего жилья?! Это ж не баньку раз в неделю…
Ну и ладно, по русской народной: «Хоть и в саже, а никого не гаже». Из присутствующих. Когда все в дерьме — это становится «нормой жизни» и успокаивает.
Затыкают душники и закрывают двери. Но первое тепло уже выгнали вместе с дымом. Хорошо, печка раскалена — аж тронуть страшно. Теперь воздух нагреется от этого «кирпича с дырками».
Становимся дружно на колени в красном углу перед закопчённой иконкой кого-то там. Красимил невнятно, запинаясь на каждом слове, отчитывает «Отче наш». Вытаскиваем тюфяки из-под лавок. Мда… мыши в этом сене хорошо порезвились. Сапоги — под лавку, кафтан — под голову, тулупом накрылся… спим.
Ага. Фиг там. Не спится. Для меня слишком рано.
Аборигены на Руси живут по солнцу. В конце декабря продолжительность сна у пейзан доходит до 12–13 часов. Я так не могу.
Интересно наблюдать, как ребятишки пытались сохранить в чистоте свои дорогие шубы, шапки и прочий… дресс-код. Нормально здесь убирают одежду в сундуки-лари. Но в нашей казарме их нет. После 2–3 дней такой жизни любая одежда станет… Не просто из ж…, а из немытой ж…
Может, это такое специальное упражнение? Для новобранцев из обеспеченных? Типа:
«- Был бы гвардии он завтра ж капитан.
— Того не надобно; пусть в армии послужит.
— Изрядно сказано! пускай его потужит…».
Ребятишки — из «вятших», вот их и «тужат». Типа: «для понимания правды жизни». Хотя общее впечатление — «бардак торжествующий». — И что? «Бардак» не может быть «правдой»?
Почти все на «Святой Руси» живут вот так. Или — хуже. Всегда, все свои жизни. Не знаю, как моим «со-полатникам», а мне такое напоминание полезно. Оторвался я в своей Пердуновке от народа, привык, понимаешь, барствовать: голый, мытый, зубы почищены, ногти обстрижены, на палкодроме, на чистых простынях, с ласковой девушкой… Тихо, чисто, тепло… А ты попробуй, как весь народ русский, в толпе да грязюке размножаться! Зачинаться, рождаться, расти, жить и умирать. В этом во всём.