«Как бедны мы, горцы! Как беден наш язык! Виноград у нас называется «черный цветок», подсолнух у нас называется «пышный цветок», розу у нас зовут «многознающий цветок» (стр. 198).
Это я привел для сравнения с нашими многообразными и многозначительными названиями трав. А теперь — Куприн:
«Для своего обихода, для своих несложных надобностей, русский крестьянин обладает языком самым точным, самым ловким, самым выразительным и самым красивым, какой только можно себе представить. Счет, мера, вес, наименование цветов, трав…» (Куприн, «Бредень»).
Примечание: И это писал человек, знавший немецкий и французский!
— Вы бы, мужички, сеяли мяту. Э… вы бы мяту сеяли (Лев Толстой, «Плоды просвещения»).
Примечание: Так аристократ Вово учил крестьян сельскому хозяйству.
Снова Куприн:
«Обхожу его (древнеримский цирк. — В. С.) по барьеру. Кирпич звенит под ногами, как железный, кладка цементная, вековая, в трещинах выросла тонкая трава, иглистая, жесткая, прочная, терпкая. Вот и теперь она лежит предо мной на письменном столе. Я без волнения не могу глядеть на нее» («Лазурный берег»).
«Потом Зоя затуманилась, развздыхалась и стала мечтательно вспоминать Великую неделю у себя в деревне.
— Такие мы цветочки собирали, называются «сон». Синенькие такие, они первые из земли выходят. Мы делали из них отвар и красили яйца. Чудесный выходил синий цвет» («По семейному»).
Примечание: Зоя — проститутка.
«Сегодня троица. По давнему обычаю, горничные заведения ранним утром, пока их барышни ещё спят, купили на базаре целый воз осоки и разбросали ее, длинную, хрустящую под ногами, толстую траву, всюду, в коридорах, в кабинетах, в зале» («Яма»).
Примечание: У нас в Волгоградской области посыпают полы богородской травой, на Украине — чабрецом.
Есть о травах и у Марко Поло, но я не выписывал, а память изменяет, начинается склероз. Да и читал-то я его лет сорок назад.
Жером Бок. «Книга трав» издана в 1557 году. Есть в нашей библиотеке. (В библиотеке Центрального Дома литераторов. — В. С.) В ней много интересного, вплоть до средневекового салата из крапивы, листьев фиалки и репейника. Без уксуса (тогда еще не знали его) и без масла (оно в то время считалось роскошью). В салат для остроты прибавляли хрен.
Я еще покопаюсь в записных книжках. Привет!
* * *
Существует точное человеческое наблюдение: воздух мы замечаем тогда, когда его начинает не хватать. Чтобы сделать это выражение совсем точным, надо бы вместо слова «замечать» употребить слово «дорожить». Действительно, мы не дорожим воздухом и не думаем о нем, пока нормально и беспрепятственно дышим. Но все же, неправда, — замечаем. Даже и наслаждаемся, когда потянет с юга теплой влагой, когда промыт он майским дождем, когда облагорожен грозовыми разрядами. Не всегда ведь мы дышим равнодушно и буднично. Бывают сладчайшие, драгоценные, памятные на всю жизнь глотки воздуха.