Он еще раз с ног до головы оглядел осанистого Гордиенко. «Вот такого бы орла в мужья моей Наташе..» — говорили его глаза. Пожал руку и направился к выходу.
А Гордиенко лихорадочно перебирал в памяти всех своих друзей и знакомых, с которыми пришлось делить суровые будни войны.
«Где он видел этого человека?»
* * *
Тихон Спиридонович молча переживал неудачный выбор дочери. Дорогой он присматривался к изуродованному лицу зятя и не мог понять, что нашла Наташа в этом непривлекательном человеке. Когда пришли домой, старик сослался на усталость с дороги, ушел отдохнуть. Он лег на диван и сразу уснул. Наташа занялась хозяйством.
Почти до самого вечера проспал старик. Когда проснулся, солнце было на закате. Вошла дочь, весело улыбнулась.
— Ну и долго же вы проспали, батя! Вставайте скорее, обедать будем.
— А где твой-то? — оглядываясь, спросил старик.
— К докладу готовится, — ответила Наташа, поправляя на груди отца медали и ордена.
— Батюшки мои, совсем почти запамятовал, — спохватился Тихон Спиридонович, — подарки-то, подарки…
Он кинулся к чемодану и стал вытаскивать помидоры, плетенку с яйцами, банку загустевшего липового меда, различные домашние лакомства. Потом со дна чемодана достал два отреза и торжественно положил на стол.
— Это подарки тебе и супругу.
Наташа молча улыбалась.
Тихон Спиридонович набросил ей на плечи мягкий пуховый платок тонкой вязки.
— Это старая тебе связала, носи на здоровье…
С улицы донесся требовательный сигнал машины. Наташа подбежала к окну и, помахав рукой, крикнула:
— Сейчас, сейчас, идем! Одну минуточку…
— Что это за машина? — поинтересовался отец.
— За нами прислали. Ведь сегодня праздник — День авиации! Муж будет с докладом выступать. Вы, батя, перекусите немного, а когда вернемся, вместе обедать будем.
Старик отмахнулся.
— Та я сыт, ладно уж, потом все гуртом и повечеряем. Мы в поезде с одним майором-летчиком всю ночь кушали да лясы точили. Вот хлопец ядреный, да красавец отменный, — с восхищением сказал Тихон Спиридонович, вспоминая своего молодого спутника. — Вот бы кто доклад о Дне авиации сделал…
Тихон Спиридонович взял папаху, насадил ее на затылок. Затем, расчесав перед зеркалом пышную седую бороду, весело сказал:
— Ладно, пошли.
Машина бесшумно подкатила к центральному входу городского парка, празднично украшенному лозунгами, транспарантами, плакатами. На фоне голубого неба полоскались кумачевые флаги вперемежку с желто-синими авиационными. Народу собралось много. Играл дубовой оркестр, тяжело вздыхали трубы, ухал барабан.
Тихон Спиридонович важно вышел из машины и, взяв дочь под руку, направился в парк. Ему, как отцу, было приятно видеть, что встречные почтительно здоровались с его дочерью, спрашивали о муже, с уважением глядели на отца.