Кроме того, в рейде народ насмотрелся на его «танцы» с клинками, а также на своей шкуре почувствовал, что боеприпас реально может кончиться в самый неподходящий момент. В результате у всех бродников из команды «Кузьмич» прорезалась просто бешеная мотивация на обучение фехтованию. Упустить или, там, как-то «замылить» подобный порыв было не просто грешно, а прямо даже преступно.
Но и это было еще не все. Четверо из команды категорически заявили, что дозрели до того, чтобы сделать себе третий узор, а еще трое из числа «чистокожих» насели на Андрея с требованием найти им тренера для скорейшего освоения четвертого уровня владения хасса. Поскольку, как выяснилось мастерство в том нескончаемом, затянувшемся на многие ски бою выросло не только у него.
Ну и тем более не могло быть и речи ни о каком новом рейде до того момента, пока у людей не появится новое вооружение и снаряжение. Неудивительно, что сейчас народ из числа тех, кто не валялся по медкапсулам, активно рыскал по сети, облизываясь на давно присмотренные «пределы мечтаний», а так же выискивая новинки и пытаясь соотнести все это с теми возможностями, какими они должны будут обладать после собственного апгрейда и… блоя-другого тренировок. И, постепенно, скидывал заявки Абажею Куту, который принимал их с огромным удовольствием: заказы были охрененно жирные, а в будущей платежеспособности бродников из команды «Кузьмич» у него-то никаких сомнений не было. Все-таки торговец пока являлся единственным посторонним, который был в курсе того, какую добычу команда «Кузьмич» реально приволокла из последнего рейда. Все остальные пока считали, что их последний выход привел команду к полному финансовому краху…
— Я с тобой, — категорично заявила кларианка, скидывая с кровати свои обалденно длинные и стройные ноги и протягивая тонкую, но сильную руку к аккуратно сложенному на стуле ни нему белью. Андрей перехватил руку и, разверну Эстилен к себе, впился губами в ее полуоткрытый рот. Кларианка сначала замерла, потом вздрогнула, причем так, что он почувствовал, как ее торчащие, напряженные соски ударили его в грудь даже через ткань комбеза, и еле слышно застонала.
— Ты оденешься, вооружишься и останешься здесь, девочка моя, — негромко, но непреклонно произнес Андрей. — Если ты будешь рядом, я буду думать только о том, как бы не потерять тебя. И потому вполне могу совершить ошибку, которая приведет к тому, что погибнут другие. Ты же этого не хочешь?
— Н-нет, — выдохнула девушка и, подняв руку, провела тонкими пальцами по его щеке. — Но ты должен обещать мне, что вернешься.