Согласны?
Зачарованно кивнул, хотя никогда прежде не доверял принятие столь ответственного решения чужим людям.
– А пока пусть начинают соседи, – сказала она. – Вам повезло, сегодня все клиенты – жители улицы Скапо, наши с вами соседи. По воскресеньям сюда больше никто и не ходит.
Надо же. Был совершенно уверен, что дед в ковбойской шляпе – иностранец, турист. И парочка в льняных костюмах, скорее всего, тоже. Да и стриженая дама – весьма вероятно. Думал так не из-за одежды и манер, по этим признакам отличить местных от приезжих в последнее время становится все труднее. Просто выражение лиц у всех клиентов кафе было примерно одинаковое – радостное, расслабленное и одновременно очень внимательное, в таком состоянии обычно пребывают туристы, для которых весь день – непрерывный праздник, а мир полон мелких неприметных чудес, упустить которые было бы досадно.
Подумал: «Ну, если таковы мои новые соседи, тем лучше для всех нас».
Первым заговорил мужчина – тот, что держал тарелку на весу.
– Вам действительно интересно? – спросил он. Приветливо и немного недоверчиво.
– Вы даже не представляете, насколько.
– Хорошо, – кивнул тот. И задумался: – С чего бы начать?
– Со стены, конечно, – подсказала его спутница.
– Да, пожалуй. Ладно, слушайте: во дворе дома номер шесть по улице Скапо есть старая стена. Часть ее выкрашена в белый цвет, а часть – в черный. Двор почти всегда заперт, но если улучить момент, пробраться туда и нарисовать что-то черной краской по черной стене, этот предмет, человек, или явление непременно появятся в вашей жизни. А если вы, напротив, хотите, чтобы из вашей жизни что-то ушло, вам следует нарисовать это белой краской на белой части стены. Говорят, что если вы совсем не умеете рисовать, можно просто написать словами, причем на любом языке, стена все понимает.
И, подумав, добавил:
– Но последнее утверждение лично я пока не проверял. А принимать что-либо на веру не в моих привычках.
– Так Аста из восьмой квартиры проверяла, – неожиданно вмешалась стриженая женщина. – Когда свекровь ее совсем допекла. Пошла и написала белым по белому: «Милда». И та… Ахнул:
– Неужели умерла?
– Да нет, почему сразу умерла. Просто вышла замуж за деревенского. И переехала к нему. Теперь только на праздники в городе появляется, а это вполне можно пережить. У этой стены из шестого вообще хороший характер. Не то что у Серого Инвалида, который одно время подкарауливал прохожих у третьего номера.
– У третьего? Ну надо же, именно там я и живу. А что за инвалид? Почему серый?
– Да потому что в любое время года носил серую шляпу и такое же пальто, длинное и бесформенное, как чехол… Ой, только не надо это записывать, его уже давным-давно тут нет, а значит, нет и дурной приметы. На самом деле, старый негодник даже инвалидом не был, коляска то ли осталась от его покойной жены, то ли еще откуда-то взял. Так он что творил – каждое утро эту чертову коляску со второго этажа стаскивал, ставил у ворот, садился и пугал детей. Говорил им: «Твоя мама скоро умрет!» – или еще что-нибудь в таком роде. И не то смеялся, не то просто кашлял. Но дети очень пугались, факт. Ничья мама, конечно, так и не умерла, по крайней мере, не так скоро, как он обещал. Но, в любом случае, встретить Серого Инвалида было очень плохой приметой, увидел – и весь день насмарку. Если, конечно, не подпрыгнуть три раза как можно выше, хлопая при этом в ладоши. Дети-то справлялись запросто, но некоторым старикам было затруднительно, а большинство соседей просто стеснялись прилюдно скакать… Но, к счастью, кто-то пробрался в шестой двор и нарисовал этого негодяя на белой стене. Ну и тот, конечно, сразу же продал квартиру и переехал в Пашилайчай