Катарина сделала несколько снимков, стараясь, чтобы в кадр попали надписи на надгробных плитах.
— Я так рада, что мне не приходится здесь жить, — глубоко вздохнув, сказала она Петеру, когда они наконец покинули кладбище.
— Я бы никогда не потребовал от тебя такой жертвы. — Он обнял ее за плечи. — Там внутри замка у меня возникло ощущение, что стены держатся исключительно за счет обоев.
— При том, что и обои-то тоже клочьями висят. Нет, наша передвижная закусочная мне гораздо больше нравится!
Петер засмеялся.
— Может, пойдем навстречу такси? Вообще-то у нас еще есть немного времени.
— Я хотела бы попрощаться с заведующей лечебницей, перекинуться парой слов. Там, в замке, еще должен быть зал. Мать рассказывала, что трехлетней девочкой все время с любопытством наблюдала за балами, концертами, семейными торжествами, зваными ужинами. Она мало что понимала тогда. А потом было бегство…
— К счастью, ваша семья немного потеряла, — сказал Петер. — Считай, ничего.
Ничего не потеряла? Катарина едва не возразила, но вовремя вспомнила о том, что ее дедушка был всего лишь управляющим великого князя. Ведь именно так она объяснила Петеру свой интерес к Пернау.
— Ну как же ничего? Родину потеряла, всех друзей, родных. Но об этом одна моя мать сожалеет. Я чувствую себя в Киле и в Ойтине хорошо и ни за что не хотела бы жить здесь. Моя родина там. Это мне сегодня стало совершенно ясно. Я думаю, поездка в Пернау и моей матушке пошла бы на пользу. Она перестала бы гоняться за прошлым и начала радоваться настоящему.
Заведующая встретила Катарину довольно приветливо. Однако сказала, что зал для торжеств, к сожалению, показать не может. Лестница, ведущая наверх, подгнила, так что подниматься по ней небезопасно.
— Но перед тем как совсем запереть верхний этаж, мы успели сделать несколько фотоснимков, я покажу их, если вам интересно, — сказала заведующая.
Катарина молча посмотрела фотографии и передала их Петеру.
— А куда делись мебель и картины? — спросил Петер.
Катарина перевела его вопрос: ведь заведующая не понимала по-немецки. В ответ она пожала плечами.
— Кое-что продали, другие вещи попали в музей, — пояснила она. — Пару картин мы храним в кладовке за зданием. Я сейчас пришлю вам помощника, он отведет вас туда.
Кладовка была битком набита разной рухлядью, поверх которой лежала вековая пыль. Упомянутые картины, правда, стояли у стены, накрытые льняной тканью. Катарина подошла и осторожно взяла в руки несколько из них, чтобы как следует разглядеть. Однако они от времени так потемнели, что было практически невозможно разобрать, что на них изображено.