С трудом оторвав собаку от перепуганного соседа и не обнаружив укусов, Алексей отвел Степана домой. А на другой день утром пошел к нему уладить все мирно, по-доброму.
Но Степан, натерпевшись страху, напился «в дугу» и был не в состоянии что-либо соображать. Охотник хотел извиниться за поступок собаки: мол, из-за щенков она бросилась… Но увидев мутные глаза и перекошенное от злости лицо соседа, так ничего и не сказал. «А гори все синим пламенем! — в сердцах решил он. — Молодец Тайбола — сбила спесь с горе-охотника! И до чего хитрющая собака: хоть и дюже зла была, а не укусила идиота. Ну и ладно! После полученного урока, глядишь, умней будет».
Больше желающих смотреть волчат не нашлось: сработала «сарафанная почта». Глафира, жена Степана, всю деревню обежала, распространяя небылицы про Тайболу.
И поскольку за действия Степана трудно было ручаться, Алексей решил убрать Тайболу с глаз и снова посадил ее на цепь на повети.
— А осенью опять уйдем с тобой охотиться на зимовье, — утешал он, лаская, собаку.
Жарким июльским днем, — а они случаются и на севере, — Алексей с семьей отправился на сенокос. Дома остался лишь Гришутка.
Он пожалел изнывающую от жары на повети Тайболу и, собравшись на реку купаться, прихватил ее с собой. А чтобы отец не стал очень браниться, ошейник с цепочкой с собаки не снял.
В Мезени гурьбой купались мальчишки: Генка, Павлик, Толик и Алеша Аншуковы, Виталик Гольчиков. С веселым смехом бросались они в воду, плескались, обдавая один другого брызгами, плавали и ныряли, словно утки, соревнуясь в своем искусстве друг перед другом.
Гришутка первым делом искупал собаку, а потом, собрав цепочку и присыпав ее песком, приказал:
— Сидеть, Тайбола!
И собака, отряхнувшись, покорно села возле его одежды.
Ребята, вдоволь накупавшись, вышли на берег. А Гриша, наверстывая упущенное, один плавал недалеко от берега.
Он не заметил, что поодаль, на глубине, плавал двенадцатилетний сын Степана Андрей. Но внимательно наблюдавшая за рекой Тайбола неожиданно стала проявлять беспокойство. Она то вскакивала, то садилась и снова вскакивала, повизгивая. Однако никто не обращал на нее внимания.
Тайбола увидела — тонет мальчишка. И рванулась в воду, разматывая за собой длинную цепочку. Собачий инстинкт безошибочно подсказал ей — надо спасать.
Выплыв на глубину, собака стала нырять. И детвора теперь с интересом наблюдала за ней.
— Ай да Тайбола, ай да циркачка!
— У волков-то чему выучилась!
— Что ей там на глуби надо? — удивлялись мальчишки.
Случившийся на берегу бондарь лесхимартели Ювеналий Никифорович Лешуков, также наблюдая за собакой, подумал: «У многих собаки хорошо плавают за утками, но чтоб так нырять…»